Записки районного хирурга. Дмитрий Правдин

горлом пошла. Продолжающееся желудочно-кишечное кровотечение было налицо и на все, что вокруг лица. Все показания к экстренной операции. Я собрал оперблок[6] на месте, вызвал на помощь заведующего.

      – Ну, Дмитрий, давай сам его оперируй, я тебе подскажу и крючки подержу, – сказал Леонтий Михайлович, когда мы вошли в живот и определились с объемом операции.

      Причиной кровотечения была огромная язва антрального[7] отдела желудка пациента. Мне предстояло удалить две трети желудка и сшить его с двенадцатиперстной кишкой.

      – Так я никогда еще сам таких операций не делал.

      – Ну, вот и сделаешь. Надо же когда-то начинать. Я думаю, ты уже созрел для резекции.

      Резекция (удаление) желудка – это потолок желудочной хирургии в районе. Своего рода высшая математика. И то, что Ермаков доверил мне выполнять эту операцию самостоятельно, очень мне льстило.

      Все прошло хорошо – не так быстро, как хотелось бы, но для первого раза нормально.

      Я очень гордился собой: сам выполнил резекцию желудка! Сам! Я вышел из операционной, сияя, как начищенный самовар.

      Заведующий уехал домой, мы с анестезиологом спустились в ординаторскую заполнять документы.

      – Дмитрий Андреевич, Иван Григорьевич, больного нет на месте! – влетела в ординаторскую постовая медсестра Люба.

      – Какого больного? – переспросил я.

      – Гвоздева! Вы его сейчас прооперировали!

      – Как нет? И двух часов не прошло после наложения последнего шва. Только экстубировали[8] его.

      – Никак нет! Я на третий этаж поднялась к Таньке за физраствором, ну буквально пять минут меня на отделении не было. Прихожу, а его нет!

      Мы с Иваном кинулись на второй этаж, в послеоперационную палату. Действительно, кровать была пуста. Мы быстро обежали все палаты, туалет, ванную – пациента нигде не было!

      – Может, на улицу убежал? – предположил анестезиолог.

      – Там мороз тридцать градусов, и он голый.

      – Пойдем посмотрим.

      Мы выскочили наружу как были – в халатах и тапочках. Возле двери, на снегу, виднелись четкие отпечатки босых ног. Мы, конечно, пошли по следам, но метров через тридцать они пропали – замело. И мы вдвоем с анестезиологом стояли на ветру, мерзли и думали, что делать: больной сбежал через два часа после операции.

      Идущая мимо старушка спросила:

      – Ребята, вы не больного ищите?

      – Да, да! А вы видели?

      – Да вон у нас в подъезде лежит, голый, повязка на животе, – старушка махнула рукой куда-то влево, и мы побежали.

      Действительно, в подъезде близстоящей трехэтажки, на полу, в позе эмбриона лежал Веня Гвоздев собственной персоной. Из одежды на нем не было ничего. Наклейку с раны он снял, дренаж из живота вырвал, зонд из желудка удалил.

      Мы взяли Веню под руки и потащили в хирургию. Представляю себе, как мы смотрелись со стороны:

6

«Собрать оперблок» означает созвать всех специалистов, необходимых для выполнения операции: анестезиолога, операционную сестру, санитарку, сестру-анестезиста, ассистента хирургу.

7

Антральный отдел – это толстостенная часть выходного отдела желудка, которая смешивает и перетирает пищу, затем медленно проталкивает ее в кишечник.

8

Вытащили из горла трубку для дыхания.