Лука Модрич. Автобиография. Лука Модрич

большую бутылку и принес в нижний дом. Думаю, с тех пор мне больше не нужны были никакие предупреждения. Даже ту гадюку в бутылке, которая стояла как украшение, я обходил по широкой дуге. Отвращение к змеям осталось у меня и по сей день: как только я их вижу, меня охватывает сильный страх.

      Но больше всего в детстве я наслаждался беззаботными играми и изучением мира вокруг. Пока дед или отец следили за стадом на пастбище, я играл со своими родственницами Мирьяной и Сенкой. Однажды, например, мы с Мирьяной пошли с дедом Лукой нарезать веточек для козлят. Он вез нас в своем маленьком фургоне, который меня интересовал тем, что был вытянутой версией папиного белого фиата. Пока дедушка резал ветки на горном склоне, мы с Мирьяной вернулись в фургон. Мы заигрались, притворяясь, что ведем машину. Я не знаю, кто и как, но в один момент кто-то снял ручной тормоз, не представляя, какая трагедия могла бы случиться. Фургон медленно поехал вниз по склону. Это были ужасные моменты, но мы не знали, что сделать, чтобы машина остановилась. Мы окаменели от страха, и кто знает, чем бы все завершилось, если бы нас не остановила стена забора прямо у дороги. Нас никто не ругал, ни родители, ни дед. Они были счастливы, что с нами ничего не случилось, хотя могло случиться всякое. К счастью, все завершилось только немного поцарапанным автомобилем, пережитым страхом и опытом, благодаря которому мне никогда больше не приходило в голову играть в припаркованной машине.

      Это был не единственный раз, когда я так напугал родителей. Мне было около трех лет, когда однажды днем я крутился около мамы и бабушки, которые собирали горох. Наверное, мне было скучно, и я взял один стручок. Вскоре я его раскрыл, и в голову пришла идея засунуть в каждую ноздрю по одной горошине. Мне это было очень смешно, но мама заметила, что со мной что-то происходит. Я едва дышал, горошины загородили дыхательные пути! Она сразу позвала папу, и они вместе пытались вынуть горох. Пока они так старались, я только громко смеялся. Наконец, папа с помощью пинцета смог вынуть одну горошину. Но чтобы достать вторую, пришлось отвезти меня в больницу. Они очень испугались, потому что в один момент я начал синеть и закатывать глаза, но все закончилось хорошо.

      Мама всегда говорит, что я не мог усидеть на месте, но был хорошим ребенком. Например, на детских днях рождения я был необычайно спокойным. Когда взрослые играли в петанк, я любил смотреть на них, сидя на маминых руках, и любил, когда она меня качала. Но когда мне что-то не нравилось, я мог из непослушания поломать все цветы в вазах. А еще я часто прятался где-то в доме, и в верхнем дедовом, и в нижнем родительском. Однажды я так хорошо спрятался, что мама серьезно испугалась, потому что не могла меня найти. Она стала в панике звать меня, пока я наслаждался тем, что в этот раз она не может отыскать мое убежище. Скрючившись в шкафчике, к маминому ужасу, я держался довольно долго. Когда, наконец, я торжествующе появился, мой громкий смех быстро оборвался. Она была очень зла и поэтому не слишком снисходительна к моему