Откатчики. Роман о «крысах». Алексей Колышевский

Недаром я ее «мамой» зову. Она, блин, в натуре, как мама: всегда советы давала толковые и про сучку эту губастую тоже говорила, только я, дурак, ее не послушал. Думал, что ревнует по старым дрожжам. Знаешь ведь, как оно бывает.

      – А у тебя с Жанкой было чего?

      – У меня?! С Жанкой?! «Чего»?! А с кем я, по-твоему, в Ниццу на казенные деньги четыре раза ездил, жили в «Ritz», в люксе, а по утрам я ее белужьим кавиаром под «Dom Perignon» заряжал, а?

      – С Жанкой?! Ни фига себе! А мне не говорил ничего, змей!

      – А ты и не спрашивал, хм… Она же сама зарабатывает прилично и поначалу слегка артачилась, недолго, правда.

      – Да это понятно. Зачем же долго артачиться-то, можно ведь и палку перегнуть.

      – Ну, «палку» перегнуть можно только в позе наездницы или при особенно рьяном минете.

      – Ха-ха-ха! Жжешь! Ну а что это за «губастая» такая?

      – Ну, мы когда с Жанкой подвязали, я с этой познакомился. С Люсей.

      – Подожди, подожди! Я что-то такое припоминаю, кажется! У нее еще фамилия такая смешная и словно с намеком. Сразу и не запомнишь. Ва… Ве… Вар…

      – Воронкина у нее фамилия. Люся Воронкина.

      – Точно! Людмила Воронкина! Она у них вроде за весь мерчендайзинг отвечает?

      – Отвечает, ага! Она бы лучше за язык свой отвечала!

      – Ну, расскажи же ты наконец! Что из тебя слово надо, как мину тралом, вытягивать?!

      – Познакомились с ней. Она – баба одинокая, разведенка. Живет на «Речном» в новом доме на Дыбенко. Муж квартиру оставил, а сам в Америку свалил. Ее дочке столько же, сколько и моей старшей. Ну и начали мы с ней зажигать: рестораны, клубы, она и по ноздре первого двинуть никогда была не против. А трахаться негде. У меня – сам знаешь. У нее ребенок с нянькой в квартире постоянно. Куда нам?

      – В «Балчуг», естественно!

      – Во-во! Правильно все! Натурально, в «Балчуг»! А там, как водится, «дуз персон кон багажь», то бишь «двое без багажа», если на французский манер, а по-простому – «давай номер, трахаться, вишь, приперло».

      – Да уж, блин… До боли знакомая тема. Ты ее, конечно, в черные чулки наряжал, шарики всякие использовал, да?

      – Понятное дело – не без этого. У меня в машине всегда чемодан валялся с реквизитом: плетки всякие, маски, дидло латексные. А что мне, нельзя, что ли? Я же честный натурал! У нас вон, мне знакомый один рассказывал, в каком-то министерстве чижик работал. И был он пидором конченым. Ну и, знамо дело, при Боре-то особенно же никто не скрывался. Чижик брал конкретно за то, что решал вопросы по своему профилю. Ему по должности какая-нибудь «Волга» с дедком-шофером полагалась, а он, на все положив, из собственных, так сказать, средств содержал «Bentley», два «Гелика» с чоповцами и «Hammer» с ментами. И вот поехал как-то раз этот ответственный государственный деятель к своему любовнику задницу натирать, а перед самым его домом и говорит начальнику охраны: «Ой! Я чемоданчик важный государственный в кабинете забыл! Вы сейчас же вернитесь и мне его срочно привезите! Прямо бегом! А то я без него государственное