Поэмы. Николай Некрасов

каждым цветиком.

      Иду домой, опять

      Смеюсь, играю с Демушкой…

      Бог видит, как я милого

      Младенца полюбил!

      И я же, по грехам моим,

      Сгубил дитя невинное…

      Кори, казни меня!

      А с Богом спорить нечего,

      Стань! помолись за Демушку!

      Бог знает, что творит:

      Сладка ли жизнь крестьянина?

      И долго, долго дедушка

      О горькой доле пахаря

      С тоскою говорил…

      Случись купцы московские,

      Вельможи государевы,

      Сам царь случись: не надо бы

      Ладнее говорить!

      – Теперь в раю твой Демушка,

      Легко ему, светло ему… —

      Заплакал старый дед.

      «Я не ропщу, – сказала я, —

      Что Бог прибрал младенчика,

      А больно то, зачем они

      Ругалися над ним?

      Зачем, как черны вороны,

      На части тело белое

      Терзали?.. Неужли

      Ни Бог, ни царь не вступится?..»

      – Высоко Бог, далёко царь…

      «Нужды нет: я дойду!»

      – Ах! что ты? что ты, внученька?..

      Терпи, многокручинная!

      Терпи, многострадальная!

      Нам правды не найти. —

      «Да почему же, дедушка?»

      – Ты – крепостная женщина! —

      Савельюшка сказал.

      Я долго, горько думала…

      Гром грянул, окна дрогнули,

      И я вздрогнула… К гробику

      Подвел меня старик:

      – Молись, чтоб к лику ангелов

      Господь причислил Демушку! —

      И дал мне в руки дедушка

      Горящую свечу.

      Всю ночь до свету белого

      Молилась я, а дедушка

      Протяжным, ровным голосом

      Над Демою читал…

      ГЛАВА V. ВОЛЧИЦА

      Уж двадцать лет, как Демушка

      Дерновым одеялечком

      Прикрыт, – все жаль сердечного!

      Молюсь о нем, в рот яблока

      До Спаса не беру [82].

      Не скоро я оправилась.

      Ни с кем не говорила я,

      А старика Савелия

      Я видеть не могла.

      Работать не работала.

      Надумал свекор-батюшка

      Вожжами поучить,

      Так я ему ответила:

      «Убей!» Я в ноги кланялась:

      «Убей! один конец!»

      Повесил вожжи батюшка.

      На Деминой могилочке

      Я день и ночь жила.

      Платочком обметала я

      Могилку, чтобы травушкой

      Скорее поросла,

      Молилась за покойничка,

      Тужила по родителям:

      Забыли дочь свою!

      Собак моих боитеся?

      Семьи моей стыдитеся?

      «Ах, нет, родная, нет!

      Собак твоих не боязно,

      Семьи твоей не совестно,

      А ехать сорок верст

      Свои беды рассказывать,

      Твои беды выспрашивать —

      Жаль бурушку гонять!

      Давно бы мы приехали,

      Да ту мы думу думали:

      Приедем – ты расплачешься,

      Уедем – заревешь!»

      Пришла зима: кручиною

      Я

82

Примета: если мать умершего младенца станет есть яблоки до Спаса (когда они поспевают), то Бог, в наказание, не даст на том свете ее умершему младенцу «яблочка поиграть».