1971. Агент влияния. Евгений Щепетнов

Нестеров, – холодно сказал Симонов, и Нестеров от такого ледяного обращения тут же сник. А Симонов продолжил: – Жду от вас отчета о проделанной работе. Все подробно, без каких-либо умолчаний. Как товарищ Карпов оказался на ночной улице города, к примеру. Без вас. В одиночку. Почему вас не было на тех соревнованиях? Ну и… вообще, что происходит вокруг вас. А пока что прошу вас выйти из комнаты!

      Нестеров повернулся и, как побитая собака, пошел прочь, едва не роняя слезы и сопли на ковер. Мне его искренне стало жаль, хотя я и не люблю запойных пьяниц. Ну правда же – сколько можно бухать? Совесть-то надо иметь! А еще из такой службы… позорище!

      – Товарищ Карпов! – Голос Симонова стал обманчиво мягким, будто обращался он к старому другу, товарищу. – Мы очень заботимся о вашем здоровье, о вашей судьбе. Как оказалось, приставленный к вам товарищ не может или не хочет вам помогать. Можно сказать, он бесполезный балласт. Потому было принято решение – обеспечить вашу охрану, выделив вам в помощь двух наших сотрудников. Один из них будет постоянно находиться при вас, чтобы никакая случайность не лишила нас такого всемирно признанного писателя, как вы. Наше государство бережет своих граждан, а уж таких, как вы – в первую очередь. Мы не можем допустить, чтобы страна лишилась вас, Карпова Михаила Семеновича, и потому с этой минуты один из наших товарищей всегда будет рядом, где бы вы ни были.

      – Даже в туалете, да? – безмятежно спросил я. – И спинку мне потрет, когда я в душе?

      – Если попросите, потрет, – невозмутимо кивнул Симонов. – Вы теперь слишком ценный для страны гражданин, чтобы мы могли так просто разбрасываться такими кадрами. И мы сделаем все, чтобы вас сохранить.

      – А если я не хочу? Если мне не нужно, чтобы вы меня сохраняли? Почему вы решаете за меня?

      – Михаил Семенович… ну вы же должны понимать! Писатель такого уровня, как вы, всемирно известная личность – это народное достояние! Мы не можем допустить, чтобы вам причинили вред!

      – То есть я уже себе не принадлежу? – Меня начинала разбирать злость. – Вот что, товарищи, шли бы вы отсюда! Охраняйте, делайте, что хотите, но только чтобы вас здесь не было! В этой квартире! Вообще-то эту квартиру предоставляет мне издательство, оплачивает проживание и питание. А вы мне тут совершенно не нужны!

      Молчание. Потом Симонов посмотрел на двух молчаливых парней, на лицах которых не дрогнул ни один мускул, и тихо приказал:

      – Ребята, выйдите.

      «Ребята», не говоря ни слова, поднялись и вышли, плотно прикрыв за собой дверь, а мой собеседник повернулся ко мне и тихо сказал:

      – У нас есть подозрение, что вас хотят похитить или убить. Вернее, так: это даже не подозрение, это уверенность.

      Я почувствовал, как в животе у меня слегка похолодело, а сердце трепыхнулось, как птичка в клетке. Не каждый день узнаешь, что на тебя открыта охота! Только правда ли это? Что за игру ведет этот мужик? И вообще, кто он такой? Да! Вопрос интересный – а как я узнаю, что он – это он?!

      – Я