Сорок третий номер…. Дмитрий Герасимов

правила верстку, вычитывала материал, разговаривала по телефону, а он все стоял в коридоре, застенчиво переминаясь с ноги на ногу и прижимая к груди папочку из кожзаменителя.

      Наконец она не выдержала:

      – Вы ко мне?

      Он испуганно помотал головой, мол, нет, я по другому делу, а потом виновато вздохнул:

      – К вам…

      В папочке оказалась целая стопка рукописных страниц.

      – Что это? – нахмурилась Кира.

      – Стихи…

      Девушка возвела глаза к потолку: еще один графоман!

      – Вряд ли смогу вам помочь. Наше издание – не литературное. Оно печатает публицистику, – заученно и монотонно объяснила она. – Кроме того, я не редактор и, тем более, не издатель. Я не работаю с авторскими материалами.

      – Эти стихи – для вас… – Молодой человек покраснел и отвел глаза. – Можете сразу в корзину… Не читая.

      После такого анонса Кира уже не могла не прочитать. Хотя бы пару страниц. Просто из любопытства. Не каждый же день тебе дарят ворох стихов!

      Она раскрыла папочку перед сном и… не смогла оторваться до утра. Только обнаружив, что спать ей осталось от силы три часа, она охнула, отложила стихи в сторону и выключила торшер.

      Весь следующий день она бродила по редакции сама не своя. Сделала себе кофе, прибралась на рабочем столе, чего не случалось уже почти год, поклацала на компьютере, опять заварила кофе, рассеянно полистала подшивку газет, снова пошла делать кофе и обнаружила, что не выпила предыдущий.

      Молодой человек не шел у нее из головы. И дело, скорее всего, было не в том, что стихи оказались на редкость хороши, а в том, что Кира понятия не имела, что способна пробудить в ком-то такие чувства! Страсть для поэзии не редкость. Но содержимое скромной папочки не было похоже ни на вспышку желания, ни на взрыв пубертатных эмоций. Это был яркий монолог – тонкий, искренний и чистый. Перед Кирой возник современный Вертер, но не прыщавый подросток с горящим взором, а яркий, умный и, видимо, сильный мужчина.

      Через пару дней она уже жалела, что не попросила его оставить номер телефона. Ведь сейчас можно было бы позвонить и сказать… а что, собственно, сказать?.. что он ее заинтересовал?.. что она почему-то думает о нем?.. Нет, конечно… Глупость какая-то… Ну, просто позвонить и сказать, что прочитала рукопись, что очень недурно… очень даже недурно… Или нет… Сказать, что готова порекомендовать его вирши знакомому редактору одного толстого журнала… редакторше… ага, фиг два!.. Та еще решит, что это ей посвящено!.. Нет, ничего не сказать… просто – позвонить… Абсурд! В любом случае, телефона нет, звонить некуда. Сам придет, никуда не денется. А если не придет?.. Если и впрямь решит, что она выбросила стихи в корзину, не читая, – что тогда?

      Когда терзания Киры достигли точки кипения или, как говорят, «белого ключа», молодой человек появился снова.

      Он ждал ее перед кабинетом, улыбаясь своей непосредственной, детской улыбкой и теребя в руках листок бумаги. У девушки дрогнуло сердце. Пришел! К своему изумлению, она вдруг почувствовала,