Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!. Николай Николаевич Яковлев

окажется рабами». К счастью, добавил ФДР, народ США имеет возможность отстаивать свои права «скорее избирательными бюллетенями, чем мушкетами». Речь получила очень большой резонанс в стране, на нее неоднократно ссылались ораторы-демократы если не как на евангелие партии, то, во всяком случае, как на символ веры ФДР.

      Когда в середине 1930 года один конгрессмен в публичном выступлении вновь обратился к этой речи, ФДР в письме к нему разъяснил: «Нет никакого сомнения… что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии. Я знаю, что вы согласитесь со мной в том, что в США перед нами стоит не только опасность коммунизма, но равная опасность концентрации всей экономической и политической власти в руках тех, кого древние греки называли олигархией»⁷.

      Пока продолжались «нормальные времена» – беспрецедентный рост американской экономики 20-х годов, ФДР мог только взывать к совести монополистов. Но то был глас вопиющего в пустыне.

      V

      Несмотря на многочисленные предсказания Ф. Рузвельта о неизбежности краха спекулятивного бума, он, как и другие, был захвачен врасплох, когда разразился кризис 1929–1933 годов. Слова политика ФДР в адрес ростовщиков и менял всегда были жесткими, но дела губернатора Рузвельта далеко не соответствовали им. Из Олбани никогда не выходило официальных предостережений против бесчестных махинаций Уолл-стрит, власти штата не сделали ничего, чтобы обуздать разгул спекуляции на нью-йоркской бирже, хотя регулирование дел денежного рынка прямо входило в компетенцию штата.

      В середине октября 1929 года резко упал курс акций на нью-йоркской бирже. 24 октября, в «черный четверг», было продано за день 12,9 млн. акций, крах был отсрочен на несколько дней поспешно созданным пулом крупнейших финансистов во главе с Морганом, но во вторник, 29 октября, на бирже было продано 16 млн. акций. За месяц стоимость акций уменьшилась почти на 1 6 млрд. долл., что повлекло разорение многих тысяч мелких и средних вкладчиков, втянутых в спекуляции.

      Вместе с другими американскими лидерами Ф. Рузвельт далеко не сразу понял размах катастрофы. Он, как и Г. Гувер, полагал, что происходит временный спад, вызванный безрассудными спекуляциями. На следующий день после «черного четверга» ФДР телеграфировал нью-йоркской газете из Уорм-Спрингса: «Я не знаю подробностей, но твердо убежден, что промышленность и торговля в основном здоровы». Кризис все же нарастал, по всей стране закрывались предприятия, увеличивалось число безработных. ФДР, однако, не усматривал в этом чрезвычайного положения. В ответ на призыв Г. Гувера в конце ноября к губернаторам расширить общественные работы он сообщал, что в штате Нью-Йорк осуществляется программа строительства больниц и тюрем, «размеры ее ограничиваются только возможными поступлениями без увеличения налогов». И все.

      Принимая бразды правления, Г. Гувер обещал покончить с бедностью в стране. Зимой 1929/30