Память. Лоис Макмастер Буджолд

он. – Пусть будет так.

      – Я счастлив, – пробормотал Галени, – что полученный приказ пришелся вам по вкусу, лейтенант.

      Майлз покраснел и крепко сжал губы. Только бы суметь помочь дендарийцам. Остальное не имеет значения.

      – А мои восемнадцать миллионов марок, сэр? – спросил он, постаравшись, чтобы на сей раз голос его звучал как можно смиреннее.

      Галени побарабанил пальцами по столу.

      – Такого распоряжения курьер не привез, лейтенант. И никакого упоминания о деньгах.

      – Что?! – вскрикнул Майлз. – Не может быть! – Он чуть не перепрыгнул через стол Галени, чтобы своими глазами увидеть послание, и лишь в последнюю секунду остановился. – Я рассчитывал на десять дней, чтобы все… – Его мозг отбросил ненужные данные, замельтешившие в сознании: топливо, плата за место на орбитальной станции, новое оснащение, медицинское и стоматологическое обслуживание, истощившиеся запасы оружия, плата людям, оборот, ликвидность, свобода финансового маневра… – Проклятие! Мы же рисковали жизнью ради Барраяра! Они не могли… Это ошибка!

      Галени беспомощно развел руками:

      – Несомненно. Но исправить ее я не в силах.

      – Отправьте нового курьера, сэр!

      – О, конечно.

      – Или еще лучше: отправьте вместо курьера меня. Если я лично поговорю со штабом…

      – Гм-м… – Галени прикусил губу. – Соблазнительная идея… Нет, не могу. Приказ относительно вас абсолютно ясен. Дендарийцам придется дождаться следующего курьера. Если дела обстоят так, как вы утверждаете, – смысл его слов от Майлза не укрылся, – то я уверен, все уладится.

      Майлз ждал бесконечно долгие секунды, но Галени молчал.

      – Да, сэр. – Машинально отдав честь, Майлз повернулся кругом.

      Десять дней… Еще десять дней… По крайней мере десять дней… Они смогут переждать их. К тому времени у штаба должен наконец заработать коллективный мозг.

      Самой высокой по рангу гостьей на приеме в этот день была посланница Тау Кита. Это была стройная женщина неопределенного возраста с изумительным лицом и проницательным взглядом. Майлз подозревал, что ее разговор освежил бы и развлек его – политичный, тонкий, блестящий, как и сама гостья. К сожалению, посол Барраяра монополизировал ее внимание. Майлз сомневался, чтобы ему представился шанс перемолвиться с нею хоть словом.

      Дама преклонных лет, к которой приставили Майлза, считалась важной персоной благодаря своему мужу, мэру Лондона, которого занимала сейчас жена посла. Супруга мэра была способна болтать беспрерывно, главным образом о нарядах остальных гостей. Проходящий мимо слуга с военной выправкой (вся прислуга посольства относилась к департаменту Галени) поднес Майлзу на золотом подносе бокал с соломенного цвета жидкостью, и тот жадно за него схватился. Пара таких бокалов – и с его восприимчивостью к алкоголю он отупеет настолько, что сможет вытерпеть даже это. Разве не от таких вот мертвенно официальных приемов он с величайшим