Урок гордости. Григорий Борзенко

ы, и чем просто невозможно не восхитится. Восхищаться можно не только Ниагарским водопадом, египетским пирамидами, Великой китайской стеной, Эйфелевой или Пизанской башней, Великим Каньоном или коралловыми рифами. Не меньшее восхищение может вызывать и иные уголки на нашей земле, которые, в сравнении с вышеперечисленными культовыми местами, иному человеку могут показаться не столь впечатляющими. Вот я, например, человек, родившийся и проведший детские годы в селе Украинском Ивановского района Херсонской области на Украине, глубоко уверен, (и никто и никогда не убедит меня в обратом), что вряд ли какое иное на этом свете может так сильно захватывать дух, как бескрайние поля вокруг села Украинское! Любуясь красотами этого, Богом целованного места, ты каждый раз испытываешь в душе потрясающее, ни с чем несравнимое, чувство. Когда упиваешься умиляющими взор просторами, голубым небом над полями, пением птиц и шелестом трав! Когда стоишь на подножке сеялки или зерноуборочного комбайна, которые «плывут» по полю, смотришь вокруг и тебе кажется, что ты плывешь на паруснике по волнам бескрайнего Тихого океана! Когда идешь во время зимней охоты с ружьишком за спиной по заснеженному озимому полю, вокруг властвует девственная тишина, лишь только снег слегка хрустит под твоими ногами, а вздох ласкает свежий и чистый морозный воздух. Когда уходишь в летнюю звездную ночь в это поле, взявшись за руку с «ненаглядной певуньей», с которой потом проведешь сладострастную ночь в стогу посреди этого поля, с запахами хлеба и душистых полевых трав. Когда приезжаешь после долгих лет разлуки с родным селом и просто идешь по селу, по полю, вдыхаешь запах трав, запах детства. Когда испытываешь неописуемое чувство, при котором приступ безудержной ностальгии предательским комком подкатывается к горлу, и хочется не просто плакать, а орать во всю мощь своих галсовых связок от непреодолимого желания бросить к чертям собачим все свои городские дела, пусть трижды важные и неотложные, вновь вернутся в село, стать на подножку сеялки или комбайна, вновь с высоты верхней площадки комбайна окинуть взором все вокруг и восхитится тем, до чего же прекрасной и живописной является твоя родная страна, имя которой – Украина!

      Но мои воспоминания детства связаны не только с селом Украинское. У нас было много родственников, и спасибо отцу, что он часто брал меня, маленького, с собой, когда ездил в гости к своим многочисленным братьям и сёстрам. Да, любил я, когда мы ездили на море в Кирилловку или Геническ, в другие места, но особо запомнились поездки именно в Крым. Там в селе Предущельное жил папин старший брат, а в Бахчисарае папин племянник Виля. Ну, а мне он являлся двоюродным братом. Его полное имя: Вилиор. Что расшифровывалось как: Владимир Ильич Ленин И Октябрьская Революция! Согласитесь, необычное имя. Как и человек, он был необычным: добрейшем души человеком был! Общительный, дружелюбный и общительный! Сейчас таких мало.

      Участок земли, на котором находился в Бахчисарае частный дом Вили, находился фактически впритык к высокой отвесной скале. Тыльная сторона дома фактически впиралась в отвесную стену скалы! Красивое место, романтический вид!

      Помню, каким сильным магнитом тянули к меня эти скалы и эти отвесные обрывы. И однажды я таки не устоял от соблазна. Стоя у подножья одной из абсолютно отвесных скал, я почувствовал в себе непреодолимое, всепобеждающее и неуемное желание сделать шаг вперед, и начаться взбираться вверх по этому сверх крутому подъёму Мне страстно захотелось преодолеть это манящее меня препятствие и таки взобраться на вожделенную сияющую вершину! Желание было столь огромным, что я таки не удержался от соблазна и начал подъем!

      Лишь только тогда, когда добрался до средины абсолютно отвесной скалы, понял, что явно погорячился. Преодолевать такое препятствие, (которое являло собой фактически вертикальную стену дома, с одной только разницей, что поверхность скалы была не гладкой, а с выступами, за которые можно было цепляться кончиками пальцев), было неимоверно сложно. К тому же, у меня не было абсолютно никакой страховки! Я упорно старался не смотреть вниз, понимая, что паника, (а она непременно наступит, стоит лишь взглянуть вниз, в это я нисколько не сомневался!) – это самое худшее, что сейчас может быть для меня. Но умом понимал и боковым зрением видел, что я уже нахожусь на столь большой высоте, что стоит сорваться вниз и… К тому же я помнил, что подножье скалы было усеяно не высокой мягкой травкой, а мелкими и большим камнями. Ужас придавало и то, что я понимал, что спускаться вниз я ни смогу не при каких обстоятельствах, а расстояние к краю вершины было еще очень и очень большое. Вот где адреналину было! Здесь смешалось все: и страх за свою жизнь, и чисто мужское стремление добиться своего и таки достичь задуманного!