Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник). Федор Березин

Пускай раздельно уходят вперед и следуют вот сюда, – Гриценко пододвинул карту, лежащую на столе. – Надо перекрыть максимально большую площадь.

      – Все ясно, товарищ адмирал, – кивнул ему Сергеев.

      26. Псих

      – Здравствуйте, Павел Львович!

      Он вздрогнул, но не сразу повернулся к ним, видимо, поборол что-то в себе, задавил нечто в выражении лица. Когда он наконец обернулся, Панина поразила его ужасная старость.

      – Сколько вам лет, Павел Львович? – спросил он, чтобы с чего-нибудь начать.

      – Какой сейчас год? – у него был негромкий, сухой, отчетливый голос.

      – Две тысячи пятый, – не моргнув глазом ответил Панин – когда находишься в таком отгороженном от мира месте, абсолютно не надо ничему удивляться.

      – Я родился в тысяча девятьсот семнадцатом. Вы хоть помните, что случилось в тот год?

      – Помним, Павел Львович. Так вам, значит, уже восемьдесят восемь? Солидно.

      – Вас интересует что-то еще? Может, мое здоровье? Не надейтесь, истерик я больше устраивать не буду, так что я совершенно здоров, по крайней мере психически. А другие болячки – не каждый доживает до моих лет.

      – Курите? – Панин протянул ему открытую пачку «Кэмела». – По-моему, в вашем возрасте уже не опасно продолжать.

      – Американские? – Адмирал с сомнением покрутил сигарету перед глазами. – Все американское, вот черт.

      – А вы не любите американское?

      – Нет, не люблю.

      – Не волнуйтесь, это лицензионные, из Ярославля.

      – Успокоили…

      – Расскажите нам о себе.

      – Вы мою память проверяете? Не свихнулся ли я от всего этого?

      – Нет, что вы.

      – Да не врите вы! Я вот одного не пойму. Ну, не угодил я кому-то в министерстве. Но ведь прошло столько лет, что же вы из меня в самом деле узника замка Иф делаете. Сколько можно продолжать комедию? Столько врачей в ней участвуют, жуть. Эсминец новый, наверное, дешевле стоит, чем потрачено на весь этот цирк. Даже газеты несуществующие периодически сочинять вам не лень? На вас, наверное, не один писака-сочинитель работает, правда? Даже фото в газетах подбираются. Сколько труда – обалдеть можно.

      Панин не перебивал. Собеседник разговорился – этого ведь они и хотели.

      – Я, конечно, понимаю, что не один я в фокусе этой операции, наверняка есть и другие. Но логики, расстреляйте меня большим калибром, не улавливаю. Зачем? На черта все это надо?

      – Да нет, Павел Львович, мы вовсе не проверяем вашу память, – Панин сделал незаметный знак своему напарнику, и тот как-то быстро и тактично исчез. – Мне интересно послушать вашу историю, правда.

      – Ладно, куда деваться. Делать все равно нечего. Что вам выдать-то?

      – Да на ваш вкус, по настроению.

      Адмирал усмехнулся:

      – Смотрите, после моей истории не попадите ко мне в напарники. У меня, как понимаю, уже пожизненное, а вот вам стоит поберечься.

      – Это