Небытие. Ковен. Андрей Респов

суетливо бегать вокруг трупов, расставляя по периметру маленькие костяные тотемы. Кентурий следил взглядом за действиями Зохарда, заметив, как тот старается двигаться аккуратно, чтобы не задеть тело Смотрителя. Запахло горящей травой, едкий дым из горшка, в который шаман накрошил каких-то кореньев, медленно расползался по поляне. Конь кентурия замотал головой, недовольно фыркая. В наступившей тишине зазвенели серебряные кольца уздечки.

      Взгляд Бордаха зацепился за вжавшуюся в ствол дерева хуманку.

      – Откуда эта девка, Мирдах?

      – Эээ… досточтимый… Серрагх взял её в походе к упавшей звезде… – однорукий потупил взгляд.

      – Чтооо!? – рёв кентурия отразился эхом от ближних барханов, – быстро тащите её сюда!

      – Досточтимый, она не говорит на языке степи и на шаранге тоже… дикая совсем…

      – Я. Сказал. Привести, – обманчиво-ровный голос кентурия заставил наёмников немедленно выполнить приказ и бросить безволосую хуманку на песок перед Бордахом. – Серрагх нарушил правило каравана… Утаил добычу. Я не прав, наёмники? – воспалённые глаза Чёрного орка уставились на однорукого степняка.

      – Ты прав, досточтимый! – Мирдах выступил вперёд. – Хуманка – общая добыча. Закон Степи.

      – Значит и отправьте её к остальным пленникам, что пойдут на продажу в Эль-Каре.

      Однорукий наёмник покосился на лежащую у ног хуманку:

      – Одно слово, досточтимый. Девка ранила нашего воина, когда мы её брали, и… она видела смерть Смотрителя.

      – Ты хочешь что-то предложить, степняк? – кентурий сплюнул фанку и незаметно перенёс вес тела на здоровую сторону, упершись носком сапога в стремя.

      – Я не знаю, что выяснит шаман, кентурий… но смерть Смотрителя Оазиса простыми причинами шарангам объяснить не удастся, а лишние свидетели… – Мирдах многозначительно поправил единственной рукой ножны ятагана.

      – Ты боишься безволосой хуманской девки? – тихо спросил Бордах, наклонившись вперёд к однорукому, чтобы не слышали другие наёмники.

      Кисть руки Мирдаха сжалась в кулак. Обвинение в трусости – тяжёлое оскорбление для наёмника. Даже от старого военачальника…

      И неизвестно, чем бы закончился этот спор, если бы не шаман, подошедший к Бордаху и не подёргавший его деликатно за кончик сапога.

      – Ну!? – рык кентурия, обернувшегося к Зохарду, заставил того отшатнуться, – что сказали духи?

      – Досточтимый… ммм… ночные духи уже ушли, а духи пустыни сказали очень мало. Первым умер Смотритель Оазиса и только потом – Сын Степи… причины не совсем ясны, но если досточтимый подождёт, то я составлю более сложный ритуал…

      – А! Отрыжка шакала! Зохард, пошёл с глаз моих! Всё приходиться делать самому… – Бордах в сердцах соскочил с коня, забыв о раненой ноге и чуть не повалился в песок от дикой боли. Через несколько долгих мгновений, когда тьма перед глазами рассеялась, Чёрный орк подхватил левой рукой сеть, в которую была запелёната хуманка и потащил её без видимого напряжения к