Имитатор. Книга третья. Оправдание невиновных. Олег Рой

не мне, следователю одному нашему, – честно признался Мишкин.

      – Это которая в телевизоре вместе с Кащеевым сидела? – догадался участковый. – Ничего, симпатичная. Ей-то чего от него понадобилось?

      – А ей, как ты выражаешься, морда кащеевская не понравилась. Никому он почему-то не нравится, а вроде такой весь положительный – и тихий, не скандалист, и не пьет, и хозяйственный, и ни в чем дурном не замечен, прямо образец для подражания.

      – Может, потому и не нравится, что уж больно правильный? – раздумчиво проговорил динамик. – Ничего так следовательша твоя, не только симпатичная, – участковый опять коротко хохотнул, – еще и соображает. А поглядишь – девчонка, фитюлька. Для нее, значит, стараешься? Ну-ну, – участковый понимающе хмыкнул. – Только… делу-то сто лет в обед. Вы чего там, решили в архивах поковыряться?

      – Да нет, Борис Ефимыч, мы так, из любопытства. Спасибо за помощь.

      Попрощавшись с участковым, он повернулся к Арине:

      – Ну что, Арина Марковна, – Мишкин ухмылялся во весь рот. – Плакала твоя безупречная репутация? Борис-то Ефимыч, по ходу, решил, что у нас с тобой шуры-муры прямо на рабочем месте.

      – Да слышала! – отмахнулась Арина, едва сдерживая смех. – Придется тебе, Мишкин, на мне жениться. А то ведь и впрямь слухи – нехорошо.

      – Угу, – хмыкнул он. – А ты пойдешь?

      – Я… обдумаю… – протянула Арина с серьезнейшим выражением лица, но, не удержавшись, прыснула, прикусила губу и вытаращила, как бы в испуге, глаза. – Ой, а как же Тамара? – она даже назвала мишкинскую жену полным именем, давным-давно общими усилиями превращенным в Мару и Маринку.

      – М-да, – серьезно покачал головой Стас, обожавший свою Тамару не меньше, чем Молодцов свою тихую обстоятельную Веру. – Это проблема. Ну ничего, Маринка – святая, она поймет.

      – Я, может, и святая, и все могу понять, но пусть мне сперва объяснят, что именно, – сурово заявила появившаяся на пороге худощавая, коротко стриженая брюнетка в распахнутой дубленке. – Мишкин, ты сегодня домой собираешься? А то меня сразу на три свидания зовут, я вот и думаю…

      – Вот видите! Нарасхват моя благоверная! – Стас, облапив жену, закружил ее по комнате, едва не сшибая рабочие столы. – Тамарочка, я Вершиной репутацию испортил, говорит, я теперь на ней жениться должен.

      – На ком жениться? На репутации? – Марина преподавала в школе русский язык, и шуточки отпускала соответствующие.

      Арине вдруг подумалось: как же разительно отличаются эти две семейные пары. Тихая, спокойная, почти флегматичная Вера очень под стать своему Молодцову, кто-то мог бы, пожалуй, даже принять их за брата и сестру. Правда, Молодцов раза в два крупнее своей невысокой хрупкой жены – но все равно они похожи! И рядом – улыбчивый кругленький Стас со своей, как он выражался, «смертельно начитанной», худой как змея и такой же язвительной Маринкой, которая не только за словом в карман не лезет, да еще каждое из этих слов – с двойным, тройным, а то и побольше смыслом.

      Что там говорил Лев Николаич Толстой про одинаковость счастливых семей? Ошибался классик, ох, как ошибался.