В/ч №44708: Миссия Йемен. Борис Щербаков

ного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

      Введение

Серьезно о кросскультурном менеджменте, полуденном намазе, человеческих качествах йеменцев и идеях товарища Маркса

      Я читаю студентам одной московской бизнес-школы так называемый «мастер-класс» по «кросскультурному менеджменту», есть такая дисциплина. Смысл ее в том (по-моему), чтобы изначально понять, что все народы – разные, понять, принять и научиться управлять мультинациональным коллективом, учитывая эти различия. Проблема в том, чтобы заставить себя принять эту истину, – культуры оказывают гигантское влияние на формирование личности, а стало быть, не могут не сказаться на особенностях поведения человека в различных ситуациях, на особенностях принятия решений им, на управляемости, в конце концов. А это очень трудно, гораздо проще убедить себя в том, что твой народ, твой путь, твой опыт – единственно верный, и чего с ними цацкаться, с иноверцами. Американцы страдают такой болезнью особенно остро.

      Историко-культурный аспект кросскультурного управления чрезвычайно важен для построения эффективной команды, работы вообще. Те, кто слушает такие курсы в теории, часто недооценивают значение фактора историко-культурной разницы народов. А зря.

      Мне в этом смысле повезло, я сразу имел возможность окунуться в совершенно другой мир, настолько другой, что сомнений в разнице культур не возникало с первого дня. Помимо чисто внешних проявлений (одежда, оружие, архитектура, пища, да мало ли), поведенческие особенности йеменцев не давали шанса усомниться в их инакости. Огромное влияние на народ оказывает доминирующая религия, как бы ни противились этому сторонники политкорректности. Ислам – воздух, пища, смысл и основа жизни для подавляющего большинства йеменцев, особенно сельского населения. Можно отнести ритуальную часть ислама к традиции, привычке народа, но от этого ситуация не изменится – все и вся меряется по канонам, меркам слова Аллаха. К этому надо привыкнуть, оставить иногда возникающее раздражение кажущейся несуразностью аргументов, отсталостью взглядов, ничто делу не поможет, только внимательное, уважительное отношение к порядкам, исламом регламентируемым.

      Можно по-разному относиться к религии, но не учитывать ее в жизни, в работе в Йемене не удастся. И лучше принять и понять почему в полдвенадцатого утра, например, все офицеры, солдаты без обсуждения и малейшего сомнения прерывают занятия и отправляются по своим углам совершать полуденный намаз («сала-аз-зухр»). Почему нельзя есть на улице днем, в светлое время, в священный месяц Рамадан, плавно сдвигающийся каждый год на две недели примерно, в соответствии с хиджрийским календарем (а то еще могут и навалять за святотатство!). Почему женщинам очень не рекомендуется ходить в обтягивающих джинсах по старому городу. А если ты нарушаешь это правило, то велика вероятность получить камень вдогон или, как у нас в гарнизоне было один раз, получить, извините, пулю в зад из пневматической винтовки, что очень неприятно, говорят.

      Нельзя ругать религию, спорить с основными постулатами («Аллах велик, он един, Магомет пророк его»), нельзя рисовать Пророка – все это может закончиться очень плачевно, что и показывают недавние события вокруг датских карикатур (однозначно – глупость со стороны датчан).

      Я арабист, но не мусульманин, и это надо было признать сразу, безоговорочно, не претендовать на религиозную близость к йеменцам, не пытаться «сойти за своего», что еще хуже, да это, впрочем, и невозможно, слишком глубока культурная пропасть между белым христианским миром и исламом. (Тут я не могу не вспомнить карикатурные сцены из телефильма «Русский перевод», в которых юный герой-переводчик шпарит назубок суры из Корана, высказывается на религиозные темы с легкостью, будто всю жизнь провел под минаретом… Так не бывает, и не дай бог вам перейти эту тонкую грань между языком и религией – опасно.) Совместно с моими йеменскими друзьями мы нашли приемлемый вариант названия моей квалификационной категории, объясняющий мой языковый и культурный статус – мустаслим, «близкий к исламу», «исламизированный», но не мусульманин. Даже тут было много лукавства с моей стороны, это слишком высокий статус, и уж точно претензий на большее иметь я был не вправе. В этом статусе я мог обсуждать на полном серьезе какие-нибудь коранические темы, религиозные каноны, в основном соглашаясь с «логикой», иногда споря, но всегда крайне уважительно, с пониманием – да, мы разные, но я хочу понять вашу религию, понять, почему вы все делаете так, а не иначе. В те годы о религиозной принадлежности советских людей (была такая общность – «советские люди»,) говорить было не принято, но мы всегда подчеркивали, что мы – ортодоксальные русские христиане по религии, и это вызывало уважение у проникнутых духом ислама йеменцев: все-таки религия, пусть и христианство!

      Оговорюсь сразу: Коран, или «Книгу», я не читал, только отдельные айи, пытался со словарем много раз, но слишком затратно по времени, общих знаний языка не хватает, язык архаичен, глубок. Выучил только первую суру, «Аль-Фатиху», даже могу ее петь очень похоже на муэдзина, хотя с годами и этот навык уходит, трудно воспроизвести мелодику, «попасть в ноты», так сказать, хотя с фонетикой у меня все в порядке до сих пор. Ну и несколько