Опасное соседство. Екатерина Вильмонт

приятно, – смущенно пробормотала я. От его красоты захватывало дух.

      – Мне тоже очень приятно! Я горячий поклонник вашей мамы… таланта вашей мамы, – поправился он, а мама почему-то покраснела. – Я вот зашел по-соседски предупредить и заранее извиниться за беспокойство, которое невольно причиню своим ремонтом, и вдруг встретил знакомую…

      – Феликс Михайлович, вернее его банк, спонсор нашего театра, – поспешила пояснить мама.

      – Что ж, Наталья Игоревна, мне пора, но я страшно рад нашему соседству! Всего вам доброго!

      И он ушел.

      – Аська, ты чего стоишь как столб, не раздеваешься? Это тебя красота Феликса так потрясла?

      – Мама, какой он…

      – Красивый, ничего не скажешь. И хорошо воспитан, что странно. Обычно эти «новые русские» воспитанием не блещут. Что-то ты сегодня поздно?

      – Да мы с Матильдой к Мите заходили.

      – Вот и хорошо, а то нечего на Феликса заглядываться! Рано еще!

      Все-таки взрослые ничего не понимают в воспитании: стоило маме это сказать, как все мои мысли сразу сосредоточились на новом соседе. Не то чтобы я в него влюбилась, нет, но мне захотелось побольше о нем узнать.

      Но, как любит говорить Матильда, я знаю жизнь и понимаю, что нельзя никого ни о чем спрашивать и никому ни слова говорить. Даже Матильде. Пусть это будет моя первая тайна, только моя.

      – Ася, иди обедать! – позвала мама.

      – А тети Липы нет?

      – Она ушла к врачу, у нее зубы болят. Да, кстати, Аська, тут Ненорма приходила, нашлись ее картины!

      – Вот здорово!

      – Ей их пока не отдали, они нужны…

      – Как вещдоки? – догадалась я.

      – Вот именно, как вещдоки, но потом обещают отдать. Вот, принесла тебе коробку конфет, в благодарность, так сказать!

      – Ничего себе благодарность, коробочка-то малюсенькая. Лучше бы бутылку-другую!

      – Ася, что ты несешь! – ужаснулась мама.

      – Бутылку-другую спрайта или кока-колы!

      – Вот еще, незачем пить эту отраву!

      Это вечный наш с мамой спор. Она считает, что пить все эти напитки вредно, и никогда их не покупает. Естественно, все карманные деньги я трачу именно на них. Папа называет это «эффект запретного плода».

      Вечером, за ужином, папа вдруг обратился ко мне:

      – Слушай, Аська, мне нужна твоя дедукция!

      – В каком смысле?

      – В прямом! У нас на работе вор завелся! Да не вор даже, а мелкий воришка, но все равно противно!

      – А что у тебя пропало? – живо заинтересовалась я.

      – Да пустяк, зажигалка «Зиппо», но это мамин подарок, мне ее жаль.

      – А ты не мог ее сам где-то посеять?

      – Теоретически, конечно, мог, но ты же знаешь: я обычно ничего не теряю. Но если бы это была первая пропажа, я бы винил только себя. Однако беда в том, что у Маргариты пропал роскошный органайзер, а это ведь не зажигалка, в карман не сунешь. У Владимира Петровича пропали пудра и колготки.

      – Что? – удивилась я.

      Папа расхохотался.

      – Звучит и вправду нелепо, но он купил жене в подарок. Он всегда