Тысячелетний воин Ярополк. Игорь Осипов

тихо повторил я, до сих пор ощущая исходивший от Жданы запах лесных трав, сырого мха и еловой смолы.

      А на губах остался вкус спелой костяники.

      Я повернул голову. По приезду Вась Вась увалился в открытом автомобиле, в самом его нутре, и ныне храпел на весь склеп богатырским храпом, промолвив напоследок, что вампиры должны спать днём, а ночью бдеть.

      Я лежал на мягком ложе, названном им диваном, и долго смотрел в свод рукотворной пещеры, освещённый бутылкой с приручённым светом. Этот свет светил в каждом доме и каждой собачей конуре, и посему он был первым же, о чём следовало полюбопытствовать, чтоб не казаться дремучим неучем.

      Сон пропал, оставив после себя лёгкую тоску, но лампа в руках лесной девы была неспроста, и оттого величайшее любопытство толкало на дивные измышления. Я встал с дивана и бесшумно, аки лесной зверь, подошёл к Барсику. Вась Вась сморщился во сне и пробормотал неразборчивую скороговорку, а когда смолк, опять начал храпеть. Спрашивать у него про это неведомое электричество расхотелось, и я поглядел на лампу. Я должен уразуметь всё сам.

      Дверь в гараж-склеп оказалась не заперта, и я, чуть слышно скрипнув петлями, вынырнул в ещё более тёмную пещеру, где таких дверей было множество. Как назло, мой незримый толмач молчал. Его тоже нужно будет допросить, но не сейчас. Сейчас он должен привыкнуть ко мне, довериться. Ну, я так разумею.

      Где-то в глубине слышались голоса, и я решил дойти до людей, чтоб спросить дорогу. А куда мне самому хотелось? Да туда, где склянки со светом продаются. Там и узнаю правду о том, как добывают искричество и как его пользуют.

      Я шёл в полутьме, а голоса приближались, разлетаясь гулким эхом от каменных стен.

      – Твою мать, Лёша, крепче держи.

      – Михалыч, выскользнуло.

      – Руки корявые, вот и выскочило. Дай ключ на двенадцать.

      Я завернул за угол и увидел небольшой серый автомобиль с открытыми дверями. Само самобеглое чудо стояло на подпорках, а под ним лежал старик в грязной одёже, бурча и проклиная какие-то сальники. Рядом на корточках сидел парень, с виду мой ровесник.

      – Ой гой сути, добры люди, – произнёс я и поклонился.

      Молодой уставился на меня с открытым ртом, а старик перестал ругаться и выполз из-под автомобиля.

      – Здорова, здорова, – ответил он, смерил меня взглядом, а потом вытер руки о тряпицу и улыбнулся. – Ты у Васьки-упыря поселился?

      – Да, – неуверенно ответил я, а старик сразу же протянул мне руку для приветствия, – Я Сергей Михалыч, а этот придурок – Алексей, мой зять. Руки у него под мышку заточены, вот и приходится выручать растяпу.

      Я глянул на обиженно поджавшего губы парня и представился честным людям:

      – Ярополк.

      – Да знаем уже. Наш домовой все уши прожужжал, что к Василию человек подселился.

      – Домовой? – переспросил я.

      – Ну да. Как сейчас без домового. Он и пожарная сигнализация, и против домушников, и вообще, поболтать любит.

      Я промолчал, а старик сел, поднял с пола какую-то рогатульку и охая