Остров. Роман путешествий и приключений. Геннадий Доронин

случаях был начеку, снимал на полчаса свои наушники.

      У штурмана, конечно, был свой шашлычный секрет, дело было в маринаде, специях, но подробностей он не раскрывал. Да никто на этом и не настаивал.

      Под шашлык шло красное вино, но в меру. Игнат первое время не пил вообще, плевался, чего в нем хорошего – кислятина, с вишневым вареньем не сравнится? – но когда подрос, плеваться перестал.

      Время от времени первый пилот затягивал песню:

      – Первым делом, первым делом самолеты…

      Харитон Харитонович с удовольствием подпевал:

      – Обнимая небо…

      Игнат удивлялся:

      – Это ведь разные песни!

      – Ну и что? – невозмутимо отвечал бывший истребитель, есаул Ежевичного войска. – Когда у человека душа поет, для него не имеют значение ни слова, ни мелодия… Главное в песне душа – согласен?

      – Согласен! – отвечал Игнат, который время от времени доставал письмо счастья: как же он сумеет понять, что настал момент исполнения желаний и пора уже доставать из кармана карандаш и разборчиво писать: «Хочу…» Или наоборот: «Ни за какие коврижки не хочу…». Бочаров намекал, что он поймет, когда нужно браться за желания, но скоро ли это случится?

      Но иногда экипажу и пассажирам приходилось вступать в настоящие сражения. От воронья отбиваться было легко – несколько выстрелов из маузера, и черные, истошно вопящие птицы рассыпались во все стороны. Второй пилот еще на часок снял наушники, постучал молотком, повизжал электропилой и собрал трещотку, которая строчила, как пулемет. Теперь при налете воронья второй пилот открывал дверь самолета, предварительно пристегнувшись ремнем к металлической стойке, и открывал трещеточную пальбу – бескровную, но очень эффективную – вороны стремительно уносились прочь.

      – Почему они нападают на нас? – силился понять Игнат. – Может, наши пути пересекаются? Может, мы просто мешаем друг другу, и проблема сама собой решится, если поменять немного высоту полета или изменить курс – совсем чуть-чуть?..

      – А если дело в том, что этих дурных воронов кто-то натравливает на нас? – спросил Харитон Харитонович?

      – Кто? Зачем?..

      – У меня на счету сто восемьдесят семь боевых вылетов, тридцать сбитых самолетов противника, – сказал ежевичный есаул, – но никогда мне не приходилось воевать с птицами… Боюсь, что главные сражения впереди…

      И он как в воду глядел. Как-то под вечер показалось на горизонте небольшое белое облачко. Облачко совершенно обычное, за эти годы Игнат насмотрелся на них от души. И не сразу он заметил, что все остальные облака плывут по ветру, как и положено им природой, а это против ветра. Но точно наперерез самолету.

      – Харитон Харитонович! – позвал он истребителя.

      – Вижу! – откликнулся тот. – Наблюдаю гигантскую стаю пеликанов, курс встречный! Если попадем в этот крылатый водоворот, то мало не покажется никому!

      И вдруг кто-то в самолете коротко рассмеялся. Путешественники переглянулись недоуменно: