Фуа-гра из топора. Дарья Донцова

позднее, – мирно произнесла я.

      – Нет, сейчас! – возразила вредная секретарша. – Нельзя оставить столь важный вопрос, как подача кофе сотрудникам, без немедленного обсуждения!

      Продолжая трещать, Лора сделала пару шагов вперед и вдруг, нелепо взмахнув руками, упала сначала на колени, затем завалилась на бок, вскрикнула и расплакалась.

      Я кинулась к ней.

      – Вам больно?

      – Ужасно, – сквозь слезы прошептала Лора, – я умираю.

      Я погладила секретаршу по голове.

      – Бедняжечка… Попробуйте пошевелить ногами. Получается?

      – Вроде да, – всхлипнула она.

      Я обрадовалась.

      – Похоже, перелома нет. Ну-ка, приподнимитесь…

      – Таня, что вы делаете? – слабо засопротивлялась Лора.

      Но я, обхватив секретаршу за талию, уже тащила ее в комнату отдыха. Там усадила на диван и велела:

      – Снимайте чулки. Надо приложить лед.

      Лора опять заплакала.

      – Господи, такое ощущение, словно меня током ударило.

      Я сама начала стаскивать с нее колготки и приговаривать:

      – У кошки болит, у собаки болит, а у Лоры не болит.

      Секретарша вдруг улыбнулась.

      – Вы со мной, как с маленькой…

      – Зато вы перестали плакать, – улыбнулась и я, прикладывая к коленке вредной дамы специальный охлаждающий пакет из нашей аптечки. – Думаю, кости целы, но рентген лучше все-таки сделать. Я вас отвезу в нашу поликлинику.

      – Спасибо, Татьяна, – тихо произнесла Лора, – не надо. Боль отступает, это просто сильный ушиб. Но мне почему-то очень обидно. Нога подвернулась, и я свалилась кулем. Старая становлюсь, никчемная развалина.

      Я села рядом с Лорой и обняла ее.

      – Вот уж глупость! О какой старости вы говорите? Вы красивая женщина, я от зависти стол грызу, когда смотрю на вашу стройную фигуру. У меня такой нет и не будет. И мы без вашей помощи погибнем. Вы очень ценный сотрудник. Вы хозяйка офиса, его душа.

      Лора промокнула глаза тыльной стороной ладони.

      – Извините мою несдержанность. Я совсем не плаксива, просто пала духом в минуту боли. Ну, вот, продемонстрировала слабость и истеричность…

      Я засмеялась.

      – Хорошо, что вы не видели меня в кресле у стоматолога. Вот где разыгрывается истерика! Что-то я не услышала от вас никаких криков. А споткнуться на ровном месте может каждый, я сама часто шлепаюсь в самый неподходящий момент.

      – Спасибо, Таня, – повторила Лора. – Идите по своим делам, со мной все в порядке.

      Когда я вошла в квартиру, Эмма Гавриловна запричитала:

      – Ой, как неудобно получилось… Танюша, вы ушли со службы!

      – Я сейчас свободна, – лихо соврала я, – спокойно поезжайте к стоматологу.

      – Я быстренько сгоняю, – пообещала Крокодиловна, – обернусь мигом.

      – Не спешите, – улыбнулась я, – справлюсь с мальчиками.

      – Я все вам на бумажке написала, – засуетилась няня. – Покормить их надо через полчаса. Смесь разведете по схеме, бутылочки в стерилизаторе. Веселенький любит тонкую сосочку,