Хранители. Евгений Лукин

при столь высоком госте было как-то, знаете, неловко. Все-таки «прима», не ладан…

      – На том, что у вас, кроме меня, еще сорок три человека, – с запинкой напомнил он.

      – Сорок два… – угрюмо поправил ангел и, взглянув на оцепеневшего Сергея, вспыхнул. Комнатенка озарилась. Стайки бликов, мирно бродившие по обоям, метнулись, словно мальки от щуки.

      – Ну а что я мог сделать?.. – сдавленно произнес он. – Что, я вас спрашиваю, если его сразу четверо заказали? Ну я понимаю: двое, трое… А тут – четверо!..

      Последовало неловкое молчание. Белесые творожистые тучи за окном куда-то делись, в проеме приветливо сияла синева. Внизу шумела улица. В распахнутую настежь форточку опять влезла наглая гармоника и отчетливый тенорок анархиста Гриши:

      Пароход плывет,

      набит Рувимами.

      Будет время – разберемся

      с херувимами!..

      Ангел досадливо шевельнул бровью – и форточка неслышно закрылась.

      – Имейте в виду, с трудоустройством сейчас сложно, – ворчливо предупредил он (видимо, умел читать в сердцах). – Плохо, что вы машину не водите… Ну ничего!.. Что-нибудь вам подберем. Может быть, даже в течение дня…

* * *

      Оставшись один, Пепельница почувствовал, что, если он сейчас не поделится с кем-нибудь своей радостью, то запросто может рехнуться. Да, но с кем, с кем?.. Жена – развелась, с соседями Сергей отношений не поддерживал – сплетники они и скандалисты… А круг друзей распался еще пару лет назад: кто в бизнес ушел, кто в бомжи…

      Ветер снаружи поднапрягся и снова распахнул форточку, наполнив комнату уличными шумами. Гармоника внизу по-прежнему наигрывала «Яблочко».

      Вот он кому все расскажет! Грише-анархисту! Скорее всего, этот камлающий безбожник пошлет его куда подальше с такими откровениями, но хотя бы выслушает сначала…

      Торопливо сунул в карман ключи, прихватил укоротившуюся на три затяжки сигарету и, как был – в тапочках, брюках и майке, покинул квартиру. Коробо́к брать не стал – экономил на спичках…