Книга Семи Дорог. Дмитрий Емец

несчастный дурак. Своего зла в нем не было ни капли.

      Послышался треск. По потолку кабинета пробежала трещина. Лигул и Мамзелькина разом вскинули головы. Глава мрака побледнел, запрыгал губами, но трещина перестала расползаться и остановилась. Он вытер ладонью взмокший лоб.

      – Ну-ну, Аида Плаховна, вы злоупотребляете своей незаменимостью! – с сухонькой ухмылочкой произнес он. – Брякни вы такое на земле, мне в тот же день принесли бы донос. А здесь – так и быть! Мой кабинет – территория свободных мнений.

      – Вот и хорошо. Значит, договорились? Я помогаю вам с тем наследством, что оставил Арей, и с теми… э-э… фигурками, и за это получаю помощницу! Будем работать вместе, – быстро сказала старушка.

      – Одной косой? – уточнил глава мрака. – Одна косит, другая в рюкзак складывает?

      Глазки Мамзелькиной полыхнули.

      – Нет. Мою косу можно продублировать! Есть в мире копье, которое сможет стать второй косой смерти, если изменит свою сущность!

      – Какое?

      – Новой валькирии каменного копья!

      – Это взамен Таамаг? Разве ее уже выбрали? – хмурясь, спросил Лигул.

      – Нет. Но это вопрос считаных дней! Так уж случилось, что я нашла ее немного раньше Фулоны. Но и она скоро найдет. Тут, главное, исхитриться и получить его прежде валькирии, – сказала Мамзелькина.

      Лигул хмыкнул, дразня пальцем раскормленный дарх – мечту любого стража мрака со всех уголков Тартара.

      – Ну хорошо! Если так, я не прочь. Мне самому будет забавно, если у вас появится… гм… помощница! Какой удар свету!.. Пожалуй, я даже помогу, – сказал он, растягивая слова.

      – Как?

      – Через пажа. Если не ошибаюсь, его сердце получено у мрака? – спросил глава канцелярии.

      Мамзелькина вскинула черепушку. Взгляды собеседников на мгновение встретились, точно передавая из рук в руки какую-то мысль, и сразу разбежались. Старушонка смиренно опустила глазки в пол, а Лигул, напротив, горделиво возвел их к потолку, но споткнулся о трещину и тревожно поморщился.

      Довольно долго они молчали, только секретарь пыхтел за шторкой. Наконец Аида Плаховна протянула воробьиную ручку и деловито загребла седьмую фигурку, с недолепленным и потому неузнаваемым лицом.

      – Ну хорошо… Шестерых я знаю. А кто седьмой счастливец?

      – Почему как счастливец, так сразу в мужском роде? Ай-ай-ай, Аида Плаховна! А как же девушки? Им нельзя быть счастливыми? – невинным голоском поправил Лигул.

      – Это девушка?

      – Я не назвал бы ее взрослой женщиной. Хотя во времена пирамид она уже играла на флейте, – еще елейнее уточнил канцелярский божок.

      Глазки Мамзелькиной вспыхнули.

      – На флейте? Так вы о…? Но она же в…!

      Произнести слово «Эдем» Аида Плаховна не решилась и лишь перепорхнула глазками на потолок, будто та, чье имя так и не прозвучало, летала где-то среди мух.

      – Да, именно там. Но уверен, Троил вернет ее.

      – С какой радости? Не по нашей же просьбе?

      – При