Сын Авроры. Жюльетта Бенцони

узлов с вещами сидела Юта в своей извечной накидке. Голова ее была опущена, а весь вид выражал крайнюю степень удрученности…

      – Эй, девочка, – окликнула ее Гертруда, – что это вы там высиживаете? Разве не должны вы сейчас распаковывать вещи, которые могут потребоваться вашей хозяйке этим вечером?

      Взгляд девушки прояснился, она медленно поднялась:

      – Мы будем здесь жить? – спросила она, взглянув на Аврору и чуть не плача.

      Аврора не смогла сдержать улыбку: покидая Гослар, Юта, так же как и сама графиня, полагала, что им будет дозволено явиться к королевскому двору. Нетрудно было вообразить всю степень ее разочарования. Однако Гертруда быстро все расставила по местам:

      – Эта комната предоставлена вам только на эту ночь. Завтра, во время церемонии облачения твоей хозяйки, ты сможешь отнести ее вещи в специально подготовленные личные покои…

      Слушая ее краем уха, Аврора вдруг заметила в комнате два сундука, обтянутых кожей, которые она оставила в Дрездене перед отъездом в Гарц.

      – Как они здесь оказались? – спросила она, жестом указывая на сундуки.

      – Не могу сказать, госпожа графиня, – ответила Гертруда. – Но их доставили тем же экипажем, что и вас.

      – Откройте их! Я хочу знать, что внутри!

      В первом сундуке лежало несколько платьев из ее гардероба, во втором их было всего два: один наряд из белого сатина, расшитого жемчугом, к которому прилагалась дорогая вуаль из мехельнского кружева. Второе платье было из плотного черного шелка, с коротким шлейфом и рукавами, подбитыми горностаем. Этот строгий, но вместе с тем изысканный туалет дополнял накрахмаленный муслиновый воротник-фреза – точная копия того, что носила аббатиса, с той лишь разницей, что ее воротник был фиолетовый. Гертруда поспешила объяснить: на церемонию облачения, в церковь, госпожа фон Кенигсмарк должна явиться в свадебном (то есть в белом) платье, а затем, по завершении обряда, ей нужно будет переодеться в черное и носить традиционный монашеский головной убор…

      Острая вспышка ярости заставила лицо молодой женщины вспыхнуть. Очевидно, в Дрездене за нее уже все решили, не оставив ей ни малейшего права на выбор…

      – Здесь есть еще кое-что, – промолвила Гертруда, протягивая ей конверт, – я обнаружила его здесь, под платьем.

      В сердце Авроры затеплилась надежда, что это могло быть письмо от ее сестры, Амалии-Вильгельмины, графини фон Левенгаупт[8], с которой она не виделась с самого отъезда из Гослара. Им не только запретили встречаться, но даже пресекали любую возможность переписки. Увы, конверт был без обратного адреса, а символ на зеленом сургуче – коронованная чайка – был ей незнаком. Аврора поспешно вскрыла конверт, и из груди ее вырвался возглас удивления: это было письмо от вдовствующей княгини, матери Фридриха Августа. Аврора уже не раз находила подтверждение тому, что под оболочкой черствости и отрешенности княгиня прятала чуткое, любящее сердце.

8

Амалия-Вильгельмина фон Левенгаупт (урожденная Кенигсмарк) (1662–1728) – старшая сестра Авроры фон Кенигсмарк. Была замужем за графом Фридрихом фон Левенгауптом.