Лучшее во мне. Николас Спаркс

как она сбежала к Доусону. Говорила только мама, но подразумевалось, что отец с ней солидарен.

      – Дело зашло слишком далеко, – начала мать на удивление спокойным голосом. – Если ты не прекратишь видеться с Доусоном, – заявила она, – тебе придется покинуть дом в сентябре и оплачивать свои счета, а также учебу в университете самостоятельно. Ради чего нам тратить деньги на твое образование, когда ты губишь свою жизнь?

      Аманда хотела возразить, но мать перебила ее:

      – Он утащит тебя за собой на дно, Аманда, но ты сейчас слишком молода, чтобы это осознать. И если ты хочешь свободы как взрослый человек – будь добра, как взрослый человек бери на себя ответственность. Хочешь погубить свою жизнь, оставшись с Доусоном, – пожалуйста, мы не станем тебя отговаривать, но и поддерживать тоже не будем.

      С единственной мыслью – разыскать Доусона – Аманда выбежала из дома. Но когда увидела его, то не могла произнести ни слова – рыдания мешали ей говорить. Прижав ее к себе, Доусон слушал прерываемый слезами рассказ Аманды. Наконец она успокоилась.

      – Мы будем жить вместе, – сказала она. Ее щеки были мокры от слез.

      – Где? – спросил он. – Здесь? В гараже?

      – Не знаю. Что-нибудь придумаем.

      Доусон молча смотрел в пол.

      – Ты должна ехать в колледж, – наконец заявил он.

      – Плевать мне на колледж, – возразила Аманда. – Ты для меня важнее всего.

      Доусон уронил руки.

      – И ты для меня тоже. Именно поэтому я не могу принять от тебя эту жертву, – проговорил он.

      Аманда озадаченно покачала головой.

      – Ты ничего не можешь от меня принять. Это все из-за родителей. Они обращаются со мной как с ребенком.

      – Все дело во мне, и мы оба это знаем. – Мыском ботинка он ковырял землю. – Если кого-то любишь, нужно дать ему свободу, отпустить его, ведь так?

      Ее глаза в первый раз вспыхнули.

      – А если тот, кого любишь, не хочет уходить, говорят, судьба? Ты эти прописные истины имеешь в виду? – Она крепко схватила Доусона, вонзившись пальцами в его руку.

      – Но к нам они не имеют отношения, – продолжила она. – Мы придумаем, как быть. Я могу устроиться куда-нибудь официанткой или еще кем, и мы снимем жилье.

      Доусон говорил спокойно, стараясь, чтобы не сорвался голос.

      – Что ты говоришь? Думаешь, мой отец перестанет заниматься тем, чем занимается?

      – Мы можем уехать отсюда.

      – Куда? С чем? У меня ни гроша за душой. Неужели ты этого не понимаешь? – Его слова повисли в воздухе, Аманда молчала, и он продолжил: – Я просто стараюсь смотреть правде в глаза. Ведь речь идет о твоей жизни. И… мое дальнейшее присутствие в ней исключается.

      – Что ты говоришь?

      – Говорю, что твои родители правы.

      – На самом деле ты не думаешь так.

      Он понял, что напугал ее. И хоть Доусона нестерпимо тянуло крепко обнять ее, он сделал шаг назад.

      – Иди домой, – сказал он.

      Аманда подалась к нему.

      – Доусон…

      – Нет! –