Полоса везения, или Все мужики козлы. Екатерина Вильмонт

продумала, ничего особенного!

      – Но все же? – настаивала она.

      – Борщ и бефстроганов. Ты удовлетворена?

      – Да это какое-то меню для иностранца!

      – Почему для иностранца? – удивилась я.

      – Когда иностранцы в Россию приезжают, им первым делом дают борщ и бефстроганов.

      – Ну и что? Это же вкусно.

      – Вкусно, но неинтересно!

      – А что ты предлагаешь?

      – Ну, к примеру, можно сделать сациви или чахохбили.

      – Еще чего! Сациви – это такая возня! Ни за что! Обойдется борщом. Все, Танька, мне работать пора.

      – Погоди, а десерт?

      – Какой еще, к черту, десерт? – уже не на шутку рассердилась я. – Он же не ребенок. Обойдется чашкой кофе.

      – С бельгийскими конфетами?

      – Да ты что, там их уже штук пять осталось. Просто кофе. Черный!

      – Ты суровая стала, Машка! – засмеялась она.

      – Я не суровая, я прости алая! Мне переводить надо, а ты меня всякой чепухой отвлекаешь! Пока, подруга!

      Я вернулась к столу и с таким остервенением накинулась на кулинарную книгу, что опомнилась только поздним вечером от жалобного мяуканья Геши Глюка.

      Он плакал от голода! Ругая себя последними словами, я бросилась его кормить и ласкать. Потом вспомнила, что мне и самой поесть не мешает. А как хочется борща, подумала я, выбивая на сковородку два яйца. Кстати, чтобы сварить борщ, надо иметь как минимум капусту, свеклу, морковку, зелень. Ничего этого у меня нет, значит, завтра с самого утра придется ехать на рынок!

      Обожаю рынки! Даже в конце декабря тут так вкусно пахнет зеленью, цветами, свежей рыбой… Но сейчас что-то уж очень много народу. Господи, я и забыла, что сегодня западный сочельник, двадцать четвертое декабря.

      И хотя к нам этот праздник, по сути, никакого отношения не имеет – наш сочельник будет шестого января, – но все равно народ суетится, закупает продукты. Любят у нас праздновать все подряд. Совсем как у Райкина – к Спасу, к Покрову и ко Дню Парижской коммуны. И тут вдруг я подумала: если все-таки учесть, что нынче сочельник, то борщ и бефстроганов – это типичное не то! Нет, не то! Надо придумать что-то другое, более подходящее к случаю. Что-то более изящное, изысканное. Да и вообще, он сказал, что придет в половине восьмого, и даже если не опоздает, все равно раньше восьми за стол не сядем, так хорошо ли нажираться борщом и мясом в такое время? Да, как ни крути, идея была порочна и необходимо немедленно, пока я на рынке, придумать что-то другое.

      Я пошла по рядам. Остановилась у фруктового прилавка в глубоком раздумье.

      – Красавица, что хочешь? – спросил немолодой кавказец.

      – Вопрос не в том, что я хочу, а в том, что могу! – засмеялась я. – А что вот это такое? – Я ткнула пальцем в пучок каких-то сочных бледно-зеленых стеблей в целлофановом пакете.

      – Сельдерей, дорогая!

      – Сельдерей? Черешковый? – возликовала я, только в процессе перевода кулинарной книги узнавшая о существовании такового.

      – Черешковый, дорогая, черешковый!

      – Беру! Сколько стоит?

      От цены, которую он назвал, у меня глаза на лоб полезли.

      – Ну