Лицо из натурального шпона. Евгений Лукин

овым павильоном располагались камеры хранения. Поднять мешок в зал – рубль, снести в подвал – тоже.

      А по весне они с женой купили импортный гарнитур. Если кто заходит в гости, то его прямиком вели к стенке.

      – Видал? – с гордостью говорил хозяин, оглаживая полировку. – Облицовочка, а? Натуральный шпон!

      Гость делал скорбно-торжественное, как на похоронах, лицо и начинал кивать.

      И все было, как у людей.

      А вот художник-оформитель по прозвищу Прибаба́х повел себя просто неприлично. Поставленный перед стенкой, он был откровенно разочарован.

      – Я думал, ты выпить зовешь…

      – Все б тебе выпить! – с досадой сказал хозяин. – Ты погляди, вещь какая! Натуральный шпон! Нет, ты глянь! И не лень ведь было… Это они, значит, обе пластины из одного куска дерева выпиливали. А потом еще состыковывали для симметрии…

      Прибабах вздохнул безнадежно и поглядел на полированную дверцу, рассеченную по вертикали тонкой, почти воображаемой прямой, вправо и влево от которой симметрично разбегались темные полосы древесных разводов.

      – Во делают!.. – вдохновенно продолжил было хозяин, но тут Прибабах сказал: «Цыть!» – и поспешно отшагнул от дверцы.

      – Хар-раш-шо… – снайперски прищурясь, выговорил он.

      – А? – просиял хозяин. – Фанеровочка!

      – Ты лицо видишь? – спросил Прибабах.

      – Лицо? Какое лицо?

      – Тупой ты, Вовик! – Прибабах снова шагнул к дверце и принялся бесцеремонно лапать полировку. – Глаза! Нос! Борода!.. Ну? Не видишь?