Егорка и Змей Добрыныч. Юстасия Тарасава

-Порозихи и всех российских сёл – людям, которыми я восхищаюсь и горжусь.

      Глава 1

      В самой большой на свете стране живёт мальчик Егорка. Живёт он в Научном Городке. А, может, в Академгородке или в Наукограде? Я точно не помню.

      В каждом уважающем себя большом городе есть Академгородок. Или, вернее, Академ-пригород, потому что учёным для их умственного труда свежий воздух необходим, вот и строят научные городки рядом с лесами или парками. Особенно много Академгородков в столицах сибирских краёв и областей. Им без науки никак нельзя. Потому что Сибирь огромная, больше, чем многие страны, да что там страны – больше, чем континент Австралия*. Тысячи учёных уже много лет каждый день Сибирь изучают-изучают, разные научные открытия делают-делают, а ещё даже и до половины не изучили. Очень уж много в ней интересного и удивительного. Необъятная Сибирь учёных к себе как магнитом притягивает. И вот на этой малоизученной сибирской земле стоял и теперь стоит Наукоград, Академгородок или Научный Городок, в котором живёт мальчик Егорка. А живёт он там, потому что в семье у него все работают учёными. Егоркин папа – профессор. Мама – научный сотрудник в лаборатории. Бабушка – тоже профессор, только на пенсии.

      Папа с мамой с утра уходили на работу, а Егорка оставался с бабушкой. Она кашки варила, гулять с ним ходила, спать укладывала, купала, сказки читала, а в свободное время студентам в институте лекции рассказывала. Она эти лекции дома с Егоркой сочиняла, и от этого её внучек таким умным стал, что когда научился сам ходить и говорить, его сразу же можно было на работу брать самым младшим научным сотрудником. Но в Научных Городках все дети так растут и никто их знаниям не удивляется. Там и детские сады такие, научные, и школы. Когда Егорка в садик пошёл, он даже домой возвращаться не хотел – до того они с ребятишками заигрывались в симпозиумы и конференции. Но это когда он совсем маленьким был и, как все малыши, взрослым подражал. А потом Егорка и в машинки играть научился, и в войнушку, и в пиратов, и другими важными детскими делами заниматься. А когда Егорка в школу пошёл, он уже и читать-писать умел, и корни квадратные извлекать, и химические опыты ставить, и конечно, всё-всё, что в первом классе положено узнавать, уже давно выучил. Как и все ребятишки, которые вместе с ним учились. Поэтому у их учительницы МарьИванны была очень трудная работа – придумывать, что рассказать первоклашкам из Научного Городка, чтобы им было интересно учиться. Обычно учительница говорила: «Дорогие ребята! Сегодня мы почитаем сказку». И тут уж ей нелегко приходилось, только успевай отвечать. «Нет, Соня Ковалева, Колобок – это не биологическая субстанция округлой формы, а испечённый кусочек теста. Что значит, Алёша Королев, не может быть? Не может тесто испечься в виде шара по закону земного притяжения? А это сказка, в ней – может. Кто сказал, что представители животного мира не могут говорить человечьим языком? Витя Павлов? А это не представители фауны, а сказочные зверушки. Зачем ты переводишь на английский язык, Лана Давыденко? Колобок – русская сказка, наше народное творчество. Ах, у англичан такой же Джонни-пончик. Интересно…»

      Что и говорить, после года занятий с такими учёными детьми учительнице понадобился не то что отпуск, а два больничных сразу. О первом она весь год мечтала, а второй пришлось добавить, когда дети на летние каникулы расходиться не захотели. Они от учёбы нисколько не устали, а только раззадорились, в азарт вошли. Им бы учиться и учиться, а тут каникулы какие-то придумали. Еле-еле родители уговорили их лето поизучать.

      Такая жажда знаний даже напугала Егоркиных родителей. Вечером, когда мальчик крепко спал, взрослые держали учёный совет.

      – Не нравится мне такая заумность, – сказал Егоркин папа. – Дети должны много играть. Кто в детстве не наиграется, тот во взрослой жизни доигрывать будет.

      – Такие случаи науке известны, – согласилась бабушка. – Дети, которые слишком много учатся, становятся взрослыми, которые ничему не научились.

      – Что делать будем? – испугалась мама.

      – И думать нечего, – отрезала бабушка. – Я категорически против того, чтобы мой внук бездарно тратил свои детские годы. Ребёнку нужен свежий воздух, велосипед, футбол, рогатка, в конце концов.

      – Ма-а-ма-а! – укоризненно протянула Егоркина мама.

      – Я не только твоя мама, но и Егоркина бабушка. Я тебе как бабушка и как профессор говорю – детям нужно детство.

      – У него и так нормальное детство, – неуверенно сказала Егоркина мама. – У него всё есть: и книжки, и игрушки, и занятия в бассейне, и в музыкальной школе, и в художественной.

      – Вот это меня и пугает, – угрюмо вставил папа. – У меня в его возрасте были разбитые коленки, перочинный ножик и компас в кармане, шалаш на дереве и костёр за околицей.

      – А без этого никак нельзя обойтись? – ужаснулась Егоркина мама.

      – Можно. Но тогда мой сын потеряет целый мир. Мир детства.

      – Я вам как бабушка и как профессор авторитетно заявляю: меня пугает, что нынешние дети такие паиньки и заучки. Это всё равно, что вместо молочных зубов