Невеста в алом. Лиз Карлайл

даже несмотря на то, что все шепчут, что на самом деле он – сторонник свергнутого режима.

      – А что вы думаете на этот счет? – спросил Бессетт.

      Француз пожал плечами:

      – Я думаю, что он – таракан, а тараканы всегда выживают. В общем-то мне наплевать на его дела. Но он взял эту англичанку под свое крыло, чтобы использовать ее ребенка, а вот это для меня очень важно. И теперь он отправил их в Брюссель, где служит эмиссаром при дворе короля Леопольда.

      Руки Бессетта невольно сжались в кулаки.

      – Из одной страны с политической неопределенностью в другую, – пробормотал он. – Мне не нравится, как это звучит. Дюпон, именно этого мы и хотели избежать во имя объединения нашего Братства.

      – Я понимаю, но это – Франция, о которой мы говорим, – сказал Дюпон спокойно. – Никто никому не доверяет. Наша организация в Париже – пока мы еще существуем – связана по рукам. Лезанн не блещет отзывчивостью. Если он взял этого ребенка, то это было сделано ради его собственных интересов. Именно поэтому меня и послали сюда. Вы должны вернуть ребенка.

      – Конечно, мы хотим помочь, – мягко сказал Сазерленд. – Но почему именно мы?

      – Как я сказал, мать – англичанка, – ответил Дюпон. – Ваша королева желает, чтобы ее подданные за границей находились под защитой, не так ли? Полагаю, у вас есть право на это.

      – Не знаю, что и сказать, – осторожно заметил Рутвейн.

      Француз высокомерно приподнял бровь.

      – Мы знаем, кто вы, лорд Рутвейн, – сказал он. – Наслышаны и о вашей работе в Индостане. Вы пользуетесь благосклонным вниманием вашей королевы и ее покровительством. Король бельгийцев – ее любимый дядя. Вы что, действительно собираетесь наказать Галльскую конфедерацию только потому, что мы остаемся верны себе? Единственное, о чем мы просим, – воспользоваться вашим влиянием, чтобы вырвать наш Дар из рук дьявола. Чтобы этот негодяй не занимался ее воспитанием и не использовал в гнусных целях.

      – Ну разумеется. – Голос Рутвейна стал напряженным. – Никто из нас не хочет этого.

      – Но что с мужем этой женщины? – спросил Бессетт.

      На мгновение Дюпон крепко сжал свои деформированные губы.

      – Моро мертв, – наконец ответил он. – Убит спустя две недели после отречения короля. Однажды поздно ночью он был вызван в свой кабинет рядом с дворцом – кем, мы не знаем, – но, так или иначе, шторы загорелись. Ужасная трагедия. Никто не верит в то, что это был несчастный случай.

      Лорд Рутвейн застыл.

      – Покойник был Хранителем?

      – Да, – раздался шепот. – Человек, обладающий небольшим Даром, но добрым сердцем и большой отвагой. Нам всем очень его не хватает.

      – Он был близок со своим дядей?

      Дюпон горько улыбнулся.

      – Дядя едва признавал его, – сказал он. – Пока при дворе не появились слухи о таланте Жизели.

      – Боже мой, об этом стало известно? – воскликнул Бессетт.

      Француз глубоко вздохнул.

      – Как это будет по-английски? – пробормотал