Ищи горы. Гоар Маркосян-Каспер

комнате, куда они вошли, царил беспорядок, несколько скрадывавшийся полумраком… несмотря на яркий солнечный день, было почти темно. Дан бросил взгляд на тщательно задернутую занавеску из плотной ткани, осмотрелся. Смятое покрывало на диване, скомканная и брошенная в кресло скатерть, валяющиеся тут и там книги и газеты… большинство газет не разрезано… на столе грязные чашки, остатки завтрака… или ужина, черт его знает… Больше всего Дана поразили пустые бутылки, их было слишком много, правда, названия, написанного на наклейке замысловатой вязью, он не знал, но сам цвет надписи, кроваво-красный, обличал присутствие алкоголя. И напиток этот был покрепче бакнианской тийну. Еще меньше его ободрил жест Марана, который, проходя, привычно взял с полки буфета бутылку, отвинтил крышечку, высмотрел на столе две чистые чашки, небрежно плеснул в них густой зеленоватой жидкости, пододвинул одну из чашек к Дану и взял вторую сам.

      – Прямо так? С утра?

      Маран пожал плечами, отпил из чашки и осведомился:

      – А какая разница, с утра или с вечера? И вообще, какая разница между утром и вечером?

      Дан не нашелся, что ответить.

      Маран уселся в ближайшее кресло, не забыв прихватить не только чашку, но и бутылку.

      – Чего ты стоишь? Крутани то кресло.

      Дан повернул кресло, оказавшееся на колесиках, сидением к себе и обнаружил на нем широкую серебристую шаль.

      – Эти дернитки – ужасные растеряхи, – заметил Маран. – Брось ее на диван.

      – Может, лучше отнести хозяйке? – саркастически осведомился Дан.

      – Если б я помнил, кто хозяйка… Нет, это не ее, – ответил Маран на кивок Дана в сторону стены, за которой расположилась рыжеволосая незнакомка.

      – А чья?

      Маран снова пожал плечами.

      – Кто ее знает. Чья-нибудь. Здешние женщины хорошо одеваются, не то что наши злосчастные бакнианки, от их тряпок глаза разбегаются, не упомнишь…

      – И много их тут перебывало?

      – Тряпок?

      – Нет, женщин.

      – Немало. Ты же знаешь, я не умею им отказывать. Правда, все равно приходится.

      – Что так? – спросил Дан с иронией.

      Маран развел руками.

      – Меня просто не хватает на всех. Я пользуюсь бешеным успехом, Дан. Единственный плод моей деятельности в роли главы бакнианского правительства. Отставная знаменитость с правильным профилем и не наихудшими из мужских достоинств. Я мог бы загребать кучу денег в качестве… – он произнес незнакомое Дану бакнианское слово, заметил, что оно осталось непонятым, – ты не знаком с бакнианскими ругательствами? Серьезный пробел, надо его срочно восполнить… В общем, я мог бы прожить до конца жизни на содержании у женщин… Ну до конца не знаю, но лет еще на двадцать пять-тридцать, полагаю, меня хватит в любом случае, а дальше…

      – А дальше на сбережения. За двадцать пять лет можно отложить приличную сумму.

      – Отличная мысль! Откладывают же люди часть заработной платы. Пока я в рабочем