О, Мари!. Роберт Енгибарян

В конце концов, моя страна. Что я буду делать на чужбине?

      – Может, ты и прав, Давид, просто я боюсь тебя потерять.

      – Мари, давай оставим эту тему. В жизни много вариантов. Для меня ясно одно: я эмигрировать не хочу.

      – А я, Давид, представляю свою жизнь только в Париже, где я родилась, где начала ходить в школу, где проучилась несколько лет. В конце концов, моя мама – француженка. Но туда я могу поехать только с тобой.

      – Мари, хватит об этом! Два месяца знакомы, и уже начинаем решать, что будет через пять или десять лет?

      Наши с Мари голоса звучали все громче и громче. Казалось, мы вот-вот поссоримся, но тут подошла Тереза.

      – Мари, Давид, идите ужинать!

      – Кстати, Мари, забыл спросить: когда я подъехал к вашему дому, от него отходила какая-то неопрятная женщина. Мне она показалась знакомой. Вроде бы она вышла из вашей калитки. Можешь напомнить, кто это?

      – Ты ошибаешься. Должно быть, она просто проходила мимо.

      – Нет, подожди, я вспомнил! Это была мать Жоко. Что она здесь делала? Угрожала, что ли? Так я сейчас отправлю ребят за этой воровкой, за свои угрозы загремит в милицию.

      – Давид, она не угрожает, папа сам предложил ей деньги. Ведь Жоко нужно носить передачи, на одной больничной еде долго не протянешь. Я же говорила, у него сильно поврежден глаз, почти не видит, он фактически стал инвалидом, и во всем этом есть и моя вина.

      – Что ты говоришь, Мари? Ты что, ему глазки строила, кокетничала? В чем твоя вина?

      – Неостроумно. Он мерзавец, но мерзавец тоже имеет право на жизнь. За это не бьют, не пинают человека, не доводят до инвалидности. Папа и мама, как нормальные верующие христиане, оказали его семье небольшую помощь. Ведь эти люди одни, никто им не помогает, в том числе и твое любимое государство.

      – Запомни, Мари, с каждым днем они будут все больше и больше требовать. Это люди без чести, они все сделают, лишь бы не работать. А помощь государства, между прочим, состоит в том, что злостный хулиган и садист бесплатно лечится в больнице.

      – Ребята, чай стынет!

      – Спасибо, мадам Сильвия. Извините, в другой раз, сейчас я тороплюсь. До завтра.

* * *

      Выйдя из дома Мари, я прямиком зашагал в магазин, на место сбора уличной шпаны. Внутри никого не было.

      – Женщина, вы меня помните? – обратился я к продавщице.

      – Да, да, конечно, помню. Что случилось? Могу предложить свежее пиво.

      – Позовите этого, Черныша… Геру или как там его? Пошлите за ним кого-нибудь, я на улице подожду.

      Минут через двадцать приехал Черныш.

      – Да, брат, что случилось? Мари никто не трогает.

      – Молодец, вопрос в другом. Ты знаешь, что пистолет Жоко у меня, и если я отнесу его в милицию и свидетели, в том числе и ты, подтвердят, что нашли его у Жоко, парень будет лежать не в городской больнице, а в тюремной, так?

      – Да, так.

      – Тогда иди домой к Жоко и скажи его матери, что, если она сама или кто-нибудь от нее подойдет к дому Мари ближе, чем на сто метров, Жоко окажется в тюрьме. Если родители