Мнемозина. Георгий Ланской

тело из окна, чтобы замести следы.

      – Так вы хотите найти Глеба? – уточнил я.

      Происходящее нравилось мне все меньше. Рокотов решил устроить вендетту и, подобно урагану, вбирающему в себя все, попадающееся на пути, решил впутать в дело как можно больше людей. Но мне этого совершенно не хотелось. Рокотов, словно уловив мои колебания, жестко сказал:

      – Я хочу узнать, что случилось с моим ребенком. И если для этого нужно найти Глеба – так тому и быть.

      Я покачал головой.

      – Боюсь, вы обратились не по адресу. Я – адвокат, а не частный сыщик. Почему бы вам не обратиться в полицию или в соответствующие структуры.

      – Я же тебе говорила, – прошелестела Лара безжизненным голосом. Рокотов не обратил на нее никакого внимания.

      – Иван Андреевич, – спокойно ответил он, – я буду говорить откровенно: мне не нужен просто частный сыщик. Полиция палец о палец не ударит, в лучшем случае найдут какого-нибудь бомжа, выбьют из него признание и, забрав денежки, со спокойной совестью окончательно закроют дело. Сыщики, возможно, Глеба найдут, но что дальше? Мне нужен человек, который будет в курсе дела от начала и до самого конца, чтобы потом в суде не пришлось искать потерянные доказательства. И потом, я ведь наводил о вас справки. Вы были очень хорошим сыскарем. Вас не сдерживают никакие ограничения, вы говорите на двух языках. Если для дела вам придется ехать за границу, вы сможете это сделать, особенно при моих возможностях вам помочь.

      – Мне кажется, что вам больше поможет собственная безопасность. Например, ее руководитель, господин Фиронов.

      Рокотов поджал губы, я ответил безмятежным взглядом. Естественно, я знал, что охрану Рокотова возглавлял бывший мент, майор Никита Фиронов, человек с репутацией убийцы, не стесняющегося никаких грязных методов, за что в свое время его и поперли из органов, не дожидаясь выхода на пенсию. Мы с Фироновым никогда не сталкивались, но друг о друге слышали.

      – Незадолго до смерти Ксении Фиронов попал в больницу. Банальнейший аппендицит, осложненный перитонитом, – хмуро ответил Рокотов. – Дотерпел, одним словом. Идиотская история. И сейчас Никита, скажем так, не в строю, потому искать Макарова не может.

      – А если Глеб не виноват? – прищурился я. Рокотов усмехнулся.

      – Я не пытаюсь выставить его виновным, Иван Андреевич. Я ищу убийцу моей дочери.

      – А если убийцы нет и это действительно несчастный случай?

      Лара резко встала и бросилась к выходу, но муж удержал ее за руку.

      – Я смирюсь, – ответил Рокотов с плохо разыгранным безразличием. – Ксюшу не вернешь, а карать невинных я не намерен.

      Я поднялся.

      – И все-таки я вынужден вам отказать. Специфика моей работы такова, что я не занимаюсь сыском. Если нужно, я буду представлять ваши интересы в суде и могу порекомендовать отличных сыскарей, готовых трудиться на износ. Розыском должны заниматься специальные агентства или полиция, а не адвокат. Так что еще раз прошу прощения.

      Я