Дорожный снайпер. Николай Леонов

подтолкнул Гуров грузина в направлении отгороженного от палубы панорамным окном читального салона.

      Мужчины вошли внутрь, и Лев сразу опустился в глубокое кресло, спиной к бесшумно работающему телевизору и лицом к корме. Через стекло он видел, как Крячко вновь занял место за столиком напротив Лопухова. Толстяк бросил окурок за борт и тут же закурил новую сигарету. Маргарита Васильевна бестолково топталась на месте, совершенно не понимая, как ей следует вести себя в сложившейся нештатной ситуации.

      – Ну, ты-то мне веришь, батоно Гуров? – Микаберидзе тоже сел, проникновенно, как преданный пес, заглядывая в лицо полковника. – Не убивал я этого грязного нигера. Цеплялся к нему – да. Было. По черной морде пару раз съездил, наверное… Тоже не отрицаю. Но не убивал. Это точно.

      – Знаю, Каха. – Лев вытянул ноги, достал из кармана платок и промокнул им лоб. – Знаю. Ты слишком труслив по природе своей, чтобы хладнокровно убить человека. Но заказать убийство мог.

      – Шутишь? – вскинулся Микаберидзе. – Да на черта мне это нужно? За что его заказывать-то? Он же как этот… Как прыщ на жопе. Раздражает, но в целом жить-то не мешает. Со временем как-то привыкаешь к его присутствию. И потом… Заказ дорого стоит, батоно Гуров. Сам же знаешь. Где бы я такие деньжищи нарыл?

      – «Палеными» стволами еще торгуешь, Каха?

      – Нет! Тварью буду, нет! Завязал. С тех пор как отсидел за это, так и завязал. Сразу же. Спасибо тебе. Наставил на путь истинный.

      – Давно освободился?

      – Не очень. Прошлой осенью. Год еще не прошел.

      – По УДО?

      – Угу.

      – И сколько у тебя условный?

      – Два, – Микаберидзе выставил перед собой растопыренные указательный и большой пальцы. – Вот тебе еще один оправдательный довод в мою пользу. Стал бы я кого-то гасить за просто так, когда на «условке» еще торчу? Сам подумай. Я же не дебил?

      – С этой стороны я тебя совсем не знаю, Каха, – усмехнулся Лев, – поэтому подозрений пока снимать не буду. Но и тащить тебя в Москву, в ИВС, с ближайшего причала тоже не стану. Если… – Он многозначительно замолчал.

      Микаберидзе скривился, как от зубной боли, и буркнул себе под нос:

      – Вот черт, опять это «если». Терпеть не могу твои «если», батоно Гуров. Просто на дух их не перевариваю. Потому как знаю уже, к чему они ведут. Вновь хочешь из меня «стукача» сделать?

      – Ну, я бы не стал называть это стукачеством, Каха. – Лев хрустнул костяшками пальцев, а затем небрежно протянул ему вырванный ранее из блокнота лист бумаги. – На этот раз речь ведь идет не о твоих подельниках. Расценим это как маленькую дружескую услугу… Лопухов накорябал тут имена людей, которые, как и ты, не давали покойному Коджо проходу. Угрожали ему. Я хочу, чтобы ты пообщался немного с каждым из них. С барменом ведь люди охотнее идут на контакт, нежели с представителями власти… На всякий случай стоит проверить и весь персонал теплохода, а не только тех, кто есть в списке. Это довольно кропотливая работа, Каха, но я уверен, тебе она по плечу.

      – Ну, не знаю… – Бармен потер двумя пальцами переносицу. –