Святое возмездие. Михаил Серегин

в ресторан следовало отказаться. Но отец Василий понимал, что гаражный вопрос – как беременность: сам по себе не рассосется. И случай поговорить о нем выдался уникальный, второго такого не будет. Бутылку коньяка ему должны только одну, а люди по мере служебного роста склонны забывать о таких ничтожных с высоты их нового положения долгах. Вот только прихожане…

      Однако он давно чувствовал себя вправе поступать так, как сочтет нужным, и искренне рассчитывал, что его проверенный временем авторитет не пошатнется в глазах прихожан, и большинство усть-кудеярцев поймут все верно. Раз батюшка зашел в ресторан, значит, так надо. Да и напряженнейшее служение во время сорокадневного поста сказывалась, и еще более напряженные службы во время Пасхи. Он действительно устал.

      – Ладно, в «Волгу» так в «Волгу»! – махнул он рукой.

      Они сели в ту самую темно-фиолетовую красавицу, которую отец Василий видел в тот раз на берегу реки, быстро домчались до ресторана, а еще через минуту отец Василий попал в рафинированную европейскую обстановку – никель, стекло и идеальная чистота.

      Он огляделся и еще раз поразился силе рыночных отношений. Совсем недавно, с год назад, здесь был обыкновенный старый причал. А теперь смотри-ка…

      – Вид-то какой! – восхищенно покачал головой Щеглов. – Я каждый раз, как сюда попадаю, глаз оторвать не могу! Только за этот столик и сажусь!

      Они подошли к огромному, от пола до потолка, окну и загляделись. Великолепная, без конца и без края, серебристая река мерно перебирала свои большие пологие волны и текла… текла…

      Они зачарованно присели за «щегловский» столик. Ни есть, ни пить, ни даже говорить уже не хотелось. Тихо подошел и так же тихо отошел, чтобы не мешать, мудрый официант. Выглянуло из тумана желтое, расплывчатое солнце, снова спряталось, и только тогда Щеглов нарушил тишину.

      – Я вот что думаю, – хмыкнул он. – Бог ведь знает, зачем я появился на свет…

      – Вне всякого сомнения, – кивнул священник, думая о том, когда следует спросить насчет гаражей.

      – Значит, его устраивает моя судьба? – выдал неожиданно глубокую мысль глава.

      – А что вы сами об этом скажете? – осторожно поинтересовался отец Василий. Он не любил таких поворотов.

      Глава администрации внимательно посмотрел в глаза священнику, и между ними проскочила какая-то искра понимания. По крайней мере Щеглов определенно просек, что отца Василия этот разговор настораживает.

      – Сейчас объясню, – сделал успокоительный жест ладонью Щеглов и щелкнул пальцами застывшему у стойки бара официанту. – Два коньяка!

      Там, у стойки, все пришло в движение, но Щеглов поднялся и направился к выходу на террасу, красиво нависающую над самой водой.

      – Пойдемте, батюшка, – позвал он. – Нам принесут.

      Отец Василий вышел вслед за ним под свежий весенний ветер и аж зажмурился от удовольствия, так хорошо здесь было.

      – Если я не помогаю людям реально, я не нужен, – тихо, но жестко произнес Щеглов, опершись о перила и задумчиво глядя в