Дело Варнавинского маньяка. Николай Свечин

раньше куча народа жировала. Лес снимали только исполу – сразу вдвое хозяина обирали. Притом хищничали, валили по пять-шесть стволов с десятины вместо одного. На лесном кордоне объездчики сговаривались с крестьянами и дозволяли им за взятки незаконную порубку. Я весь сброд повыгонял, а хищников оттер. Ну и… Получил предостережение. Зря, мол; нужно с людьми договариваться, а не то…

      – Та-а-ак… – протянул Алексей. – А чего молчал? Давно было предупреждение?

      – Молчал потому, что тебя ждал. Такие вещи в письмах не объясняют. Разговоры – их было три или четыре – прошли все в этом апреле. Я сделал по-своему, в итоге нам подожгли лес. Потушили быстро – я ожидал подобного и подготовил пламегасительные снаряды, но убытки мы понесли. Потом выстрелили в меня на лесной дороге.

      – Выстрелили?!

      – Тут с этим просто. Места глухие, чащобные. А я весь день в хлопотах, туда-сюда езжу; устроить засаду ничего не стоит. Народ опять же лесной – и беглые есть, и дезертиры. Уренская волость вся старообрядческая, они там черта укроют за малую мзду.

      – Как же быть? Может, ты того… отъедешь маленько? Денег нам хватит, а твоя жизнь дороже выручки. Яш, брось свои принципы к лешему! Я, в конце концов, приказываю!

      Титус очень серьезно поглядел Лыкову в глаза и вздохнул. Снова оглянулся через плечо, и только сейчас Алексей заметил, что вид у его друга очень озабоченный.

      – Нельзя отъезжать, Леш. Ты уж мне не приказывай такое. Им сунешь палец – откусят всю руку, я знаю. Нефедьевых при прежнем управляющем обворовывали ежегодно не менее чем на тридцать тысяч. Половина уезда этим кормилась! Отпустим сейчас вожжи и уже не удержим их никогда, все на старые круги вернется. Или они меня запугают и сломают, под себя переделают, или у твоих детей в имении будет порядок.

      – А полиция? Ты обращался?

      – Полиция здесь, Леш, только пьяных у кабаков собирает, чтобы потом выпустить с пустыми карманами. Что ты, не знаешь, какая полиция бывает в уездах?

      – Я сегодня же побеседую с исправником! Пугану так, что мало не покажется – пусть помогает тебе.

      – Чем же ты его пуганешь? Своей службой в департаменте? Так ведь Петербург далеко, и чин у тебя незначительный. Приедешь раз в год на неделю и опять укатишь. И в Костроме мы с тобой никого не знаем. Не обольщай себя.

      – Хорошо. Чем я могу тебе помочь?

      – Я хочу заменить всех объездчиков. Всех. Развращенные люди, их уже не переделаешь. Найму честных мужиков, лучше из бывших егерей и пограничной стражи. Придется – объявление дам в газетах. Жалованье, жилье, пенсия – только служи на совесть.

      – Одобряю. А еще?

      – На заводах у меня люди надежные, вся беда в кордонах. Заменю объездчиков, и все поймут, что у меня не забалуешь. Тогда отстанут.

      – Возьми себе охрану, один больше не езди. Выпиши опытного человека из Нижнего, а лучше двух. Таких, кого сам знаешь и доверяешь. Денег на это не жалей. Что еще? Говори сейчас, пока я не уехал.

      – Этого достаточно. Но есть еще дело. Посерьезнее этого.

      – Что