Обыкновенные девчонки (сборник). Елена Ильина

теперь все они – большие школьницы, пионерки. Кончают начальную школу. В будущем году в этот день пойдут уже в пятый класс…

      Кате на минуту показалось, что Людмила Федоровна чем-то озабочена. Но нет, она такая же, как всегда, – улыбающаяся, бодрая, приветливая.

      – А вот и наша новенькая, – говорит Людмила Федоровна своим низким, немного хрипловатым голосом и притягивает к себе круглолицую румяную девочку. – Познакомьтесь. Оленина.

      – Наташа, – подсказала девочка.

      – Наташа Оленина, – повторила Людмила Федоровна. – Сегодня она у нас новенькая, а завтра уже будет, как и вы все, старенькая.

      Все засмеялись – не потому, что учительница сказала что-нибудь очень смешное, а просто потому, что хотелось смеяться. Новенькая смутилась и стала еще румянее. Она искоса поглядывала на свою новую учительницу.

      – Ну что же ты, Наташа? Иди знакомься со своими будущими подругами, – сказала Людмила Федоровна, оборачиваясь к другим девочкам.

      Но Наташа продолжала стоять на месте. Ни она, ни девочки не решались заговорить друг с другом.

      Кате стало обидно за эту краснощекую молчаливую девочку, и она подошла к ней первая.

      Тем временем по двору длинной цепочкой двинулись самые маленькие.

      – Малыши идут, – сказала Катя. – Посмотри, Наташа, до чего они важные!

      Впереди, оборачиваясь на ходу, шли учительницы с красными бантами на груди, и каждая вела за собой свой новый класс – 1-й «А», «Б», «В», «Г».

      – Не бойся, дочка, не бойся! – говорила вслед уходящей первокласснице ее мама. – Девочки такие славные, учительница такая хорошая…

      Первоклассница оглядывалась на мать, волоча чуть ли не по земле свой новый портфель.

      – Вот смешные! – сказала Катя, провожая глазами первоклассниц. – У меня маленький братишка тоже сегодня пошел в школу первый раз. Ночью весь дом разбудил – боялся проспать. На часах без четверти шесть, а он думал – половина девятого.

      – А кто у тебя еще есть? – спросила шепотом Наташа.

      – Сестра старшая, мама, бабушка и папа. А у тебя кто?

      – Нас с мамой только двое, – сказала Наташа. – Папу на войне убили. Перед самой победой, за один день. Я тогда еще маленькая была.

      Катя смотрела на новенькую, не зная, что сказать. Она смутилась, словно была виновата в том, что у нее есть и папа, и мама, и бабушка, и сестра, и брат, а у Наташи никого нет, кроме мамы.

      «Еще хорошо, что я о тетях и дядях не сказала», – подумала Катя. И, помолчав, спросила:

      – А ты к нам из какой школы перешла?

      Наташа покраснела.

      – Я не перешла, – сказала она. – Я в этой же школе училась… Вот мой бывший класс. Теперь он – пятый «Б». Только это я не сама осталась – меня мама оставила. У меня была операция, аппендицит. Потом – корь. Вот мама и решила оставить меня на другой год.

      – Ну, не беда! – уверенно сказала Катя. – Раз болела, значит, не второгодница. Каждый заболеть может. Новенькая – и все!

      Наташа посмотрела на Катю благодарными глазами