Обыкновенные девчонки (сборник). Елена Ильина

вздохнула и пошла обедать. Она невольно подумала, что Аня вот точно так же всегда кричала ей снизу: «Приходи пораньше!» Что-то она сейчас делает, Аня? С кем пошла домой? Неужели одна?

      Чтобы не думать об этом, Катя поскорей доела сладкий пирог и взялась за уроки. Села за большой стол в комнатке, которая называлась у Снегиревых «Катемишиной», раскрыла чистую тетрадь и принялась осторожно выводить, словно вышивать, букву за буквой, строку за строкой.

      …Лебедей ручное стадо

      Медленно плывет… —

      вывела Катя и сама залюбовалась написанными строчками. Тонкие, слегка наклоненные вправо буквы сами походили чем-то на стройных, медленно плывущих лебедей.

      – Ой, Миша, только, пожалуйста, не толкай стол! – на всякий случай говорила Катя. – А то у меня волосяные толсто выходят. Совсем как нажимы!

      Чем старательней она писала, тем спокойнее становилось у нее на душе. Завтра она в самом деле придет пораньше, чтобы поговорить с Аней, и все опять будет хорошо…

      Взобравшись коленками на стул, Миша по другую сторону стола читал книжку, которую ему подарила перед отъездом мама. Другая книжка, подаренная сегодня в школе, лежала рядом.

      Миша медленно водил пухлым пальцем по строчкам и, пыхтя, читал шепотом:

      – «Жил ста-рик… со сво-ею ста-ру-хой…»

      – Ты мне мешаешь со своей старухой, – сказала Катя. – Читай про себя.

      Миша удивленно посмотрел на Катю:

      – Про меня? Разве есть такая книжка?

      – Не про тебя, а про себя! – объяснила Катя. – Я же всегда читаю про себя.

      – Про тебя? – опять спросил Миша.

      Катя сердито засмеялась:

      – Вот бестолковый! Читать про себя – это значит читать без голоса, только глазами. Понял?

      Миша покачал головой:

      – Я так не умею.

      И он опять принялся с великим трудом одолевать пушкинскую сказку о рыбаке и рыбке.

      На этажерке мерно постукивали часы-будильник. Из кухни доносился сладкий теплый запах только что испеченного пирога – пахло ванилью и сдобным тестом.

      «А как же быть с гербарием? – вдруг неизвестно почему подумала Катя. – Ведь Анин гербарий у меня. Сбегать к ней, что ли, отнести? Пускай завтра сама отдаст Людмиле Федоровне…»

      Но когда Катя кончила уроки, пришла Таня, и уходить уже не захотелось.

      Вытирая лицо полотенцем после умыванья, Таня весело рассказывала:

      – Устала невероятно! Народу в метро – тьма-тьмущая! Еле добралась!

      И все это Таня говорила так бодро и радостно, глаза у нее так блестели, что со стороны могло показаться, будто это очень приятно, когда народу «тьма-тьмущая», когда так трудно куда-то добираться и от этого устаешь «невероятно».

      «Счастливая! – подумала Катя. – Всюду ездит одна, куда хочет. Вот потому-то ей, наверно, так весело об этом говорить».

      А Таня между тем уселась за стол и, уплетая за обе щеки суп, жаркое и яблочный пирог, принялась рассказывать про своего профессора, который «совершенно замечательно» прочел вступительную лекцию.

      – Прочел? – удивилась Катя. – А я думала, ваши профессора и