Буриданы. Алекс и Марта. Калле Каспер

сказал Герман, открывая кулек.

      Он протянул его Софии, но сестра покачала головой.

      – Не хочу. Ты не знаешь, что вчера случилось.

      – Что же? – спросил Герман равнодушно. Да что там могло случиться!

      – К папе приехала любовница. То есть, мы сначала не знали, что это любовница, просто его позвали к воротам. Потом он вернулся и сказал, что должен на пару часов отлучиться. «Конечно, иди, если надо», – сказала мама. Папа ушел, мы еще какое-то время были на пляже, но потом маме стало холодно, и мы пошли в дом. А после ужина мама сказала, что все должны сразу идти спать. Я хотела дождаться папу, но мама не позволила. Мне совсем не спалось, я слушала, как шумит море, и вдруг услышала папины шаги. Потом они стали разговаривать. «У тебя любовница?», – спросила мама? «Откуда ты это взяла?» – удивился папа. «А кто за тобой заходил?» – «Ах, это! Да один деловой партнер просил помочь своей сестре», – объяснил папа. «Не ври», – сказала мама, – «я давно знаю, что у тебя любовница.» «Никого у меня нет!» – возразил папа. «Алекс, повторяю, не лги! Больше всего я ненавижу ложь», – не уступала мама. Папа долго молчал, а потом сказал: «Хорошо, предположим, что у меня есть любовница, только предположим, потому что на самом деле никого у меня нет. И что бы от этого изменилось? Ты же знаешь, что на самом деле я люблю только тебя». И тут мама заплакала, я никогда не слышала, чтобы она так плакала, это было еще страшнее, чем тогда, когда погиб Рудольф. Отец пытался ее успокоить, но мама закричала: «Уйди, я не хочу тебя больше видеть!»

      София замолчала, она по-прежнему дрожала, ее губы подрагивали.

      – И он ушел? – спросил Герман.

      София покачала головой.

      – Нет, он снова стал говорить, что все это мамины выдумки. Дальше я не слышала, потому что они закрылись в спальне. Они еще не вставали, когда я вышла. Я сама взяла со стола пакет, который Василидис для тебя приготовил… Как ты думаешь, отец теперь уйдет от нас?

      – Чего ради? – удивился Герман. – Он же сказал, что любит только маму.

      – Но если у него есть любовница…

      – И что с того?

      Герман попытался представить себе, что это такое, иметь любовницу. Это вроде того, как когда медсестра Оля наклонилась над ним и случайно задела его грудью?

      Он взял из кулька персик и надкусил. Персик был красный, но внутри еще совсем кислый. Несмотря на это, он доел его, только вокруг косточки оставил немного желтой мякоти. София придвинулась к нему и взяла его за руку.

      – А император не приходил?

      Опять этот император! Герману он уже надоел, папа с мамой тоже всякий раз спрашивали о нем, а теперь еще и сестра…

      – Не приходил, – ответил он резко. – И не придет больше. У него теперь времени нет. Ты что, не знаешь? Началась война.

      София не знала, она даже не поняла, что это такое.

      – Бобров велел передать родителям, что пока в санатории все останется по-прежнему, – продолжил Герман. – Пусть генералы и солдаты воюют, а больные должны лечиться. Скажешь папе, когда он