Игра Лазаря. Максим Марух

старого приятеля у гаражей. Только этот казался в два раза больше и в три свирепее. Мускулистый верзила пригибался к полу, опираясь на длинные, как у орангутанга, руки. Пальцы на них были сбиты в кровь. Из уголков рта тянулись до самой груди белые вожжи слюны. Не считая грязной дерюги с оторванными до плеч рукавами и разорванной от воротника до пупа, мужчина был абсолютно гол.

      Дара что-то вопила в ухо, но Лазарь не слышал её. Надо было справиться со страхом, парализовавшим всё тело, прежде чем эта тварь разделается и с тем и с другим за него.

      Животное – иначе не назовёшь – выгнуло спину и сгруппировалось для прыжка.

      «Без паники, без паники, без паники», – вторил здравый смысл.

      «Без паники здесь не обойтись», – ехидно напоминал инстинкт самосохранения.

      В одно мгновение заражённый совершил ошеломительный прыжок. Этот прыжок был бы красив, если бы не был так ужасен. В безотчётном порыве избежать смертоносных объятий Лазарь с поразительным для своего роста проворством вскочил на четвереньки и отпрянул в сторону. Не рассчитал силы и крепко приложился лбом о стену. Над правой бровью что-то лопнуло, глаз залило тёплой влагой.

      «Работёнка для Дарении», – тренькнуло в мозгу.

      Огромная туша пролетела мимо. Тварь приземлилась на четвереньки и с неприятным звуком проехалась по полу до противоположного конца площадки. Столкнулась с дверью в тринадцатую квартиру, но сохранила равновесие и пружинисто развернулась обратно. Ощерившись, снова приняла стойку для прыжка. Под кожей вздулись твёрдые клубки мускул.

      Лазарь попятился к тамбуру, придавливая ладонью рассечение на лбу. Крови было много, она будто сочилась прямо из-под века – правый глаз совсем ослеп. Но вместе с переполненной адреналином кровью тело понемногу покидал страх.

      Лазарь встал у входа в тамбур так, чтобы узкий коридор, ведущий к мусоропроводу, оказался по левую руку. Тесное помещение тамбура и открытая дверь в шестнадцатую квартиру остались позади. Впереди – пять метров лестничной площадки и зверь у противоположной стены. Почему-то на ум лезли ассоциации с вестернами.

      Дара перестала кричать. Может, захлебнулась в немом ужасе, но скорее просто оборвалась связь, и сейчас она тупо моргала глазами на диване в душной комнате Сенсора. Такое с ней иногда случалось в минуты сильного эмоционального перенапряжения. Жаль, что только с ней.

      – Давай, давай… – подзадоривал сам себя Лазарь. – Сюда иди!

      Заражённый мужчина растопырил пальцы, наклонился и упёрся костяшками в пол на манер бегуна в высоком старте.

      – Сюда иди!

      И он пошёл. Побежал. Босые пятки пару раз скользнули по полу, потом поймали сцепление, и животное, загребая длинными ручищами, рвануло с места.

      Чёрт, всё было бы гораздо, гораздо проще, если бы девчонка сразу открыла свою чёртову дверь…

      Никаких плавных, как в замедленной съёмке, движений. Никакой слайдами пронёсшейся перед глазами жизни. Ничего из этих цветистых и пустых, как барабан, книжных штампов. Всё произошло стремительно, на уровне