Русь и Орда. Михаил Каратеев

землям, где все города подряд без сопротивления открывали ему ворота.

      Война продолжалась еще год. Согласно летописи, киевские князья нанесли Олегу ряд поражений и вынудили его в 1097 году явиться для мирных переговоров в город Любеч, на общий съезд русских князей. Однако в правдивости киевской летописи тут приходится сильно усомниться: едва ли Олег приехал в Любеч в качестве побежденного. Результаты съезда заставляют думать как раз обратное, ибо на нем полностью восторжествовала та государственно-политическая идея, за которую боролся Олег, и в территориальном отношении выигравшим тоже оказался только он: нелепая и пагубная система наследования была отменена и съезд постановил, что впредь каждый княжеский род будет пожизненно и потомственно владеть своей вотчиной, на правах нормальной преемственности; Олегу Святославичу и его роду, помимо Черниговского княжества, Новгород-Северской земли и Тмутаракани, достались земли Муромо-Рязанская и Вятская, то есть огромные области, раньше принадлежавшие киевскому князю.

      Тут совершенно очевидно, что фактически Олег продиктовал съезду свою волю и получил сполна все, на что претендовал[80], а это было бы, разумеется, невозможно, если бы победа была на стороне киевских князей и они чувствовали под собою твердую почву. Остается думать, что эта часть летописи по указаниям Владимира Мономаха была совершенно искажена Сильвестром, который превратил поражения киевских князей в их победы. Такая перетасовка фактов обещала пройти гладко, ибо киевская летопись подверглась переделке через двадцать лет после Любечского съезда, когда уже ни Олега Святославича, ни первоначального летописца Нестора не было в живых[81].

* * *

      После Любечского съезда Олег Святославич больше ни в каких распрях и войнах участия не принимал, а последние восемнадцать лет жизни целиком посвятил заботам о благоустройстве своего огромного княжества, которое оставил наследникам в цветущем состоянии. Его потомки не только считались, но и были в действительности самыми богатыми на Руси князьями[82]. Из того, что народ их любил и неизменно поддерживал, можно заключить, что и подданным их жилось неплохо.

      Два сына Олега Святославича – Всеволод и Игорь[83] последовательно занимали великокняжеский стол в Киеве, так же как его внук, правнук и праправнук – последний черниговский князь, святой Михаил. Эти князья на Киев уже смотрели почти как на придаток к своему княжеству. Получив киевский стол, они не рвали связи с Черниговом, часто там и оставались, называя себя великими князьями черниговскими и киевскими.

      В 1127 году младший брат Олега, Ярослав Святославич, воспользовавшись удачно для него сложившимися обстоятельствами, утвердил за собой и своим потомством Муромо-Рязанскую землю, образовав из нее самостоятельное княжество. При его сыновьях оно разделилось на три удела: Муромский, Рязанский и Пронский. Они сейчас же вступили в ожесточенные войны друг с другом и с соседним

80

По всем действиям Олега Святославича видно с предельной ясностью, что великого княжения в Киеве он не домогался, а боролся лишь за свои права на Черниговское княжество.

81

Летописец Нестор умер в 1114 г., а Олег Святославич в 1115 г. Владимир Мономах стал великим князем в 1113 г. Переделка киевской летописи шла в 1116–1118 гг.

82

В Ипатьевской летописи под 1146 г. мы находим любопытное и достаточно подробное описание дворового хозяйства одного из сыновей Олега, путивльского удельного князя Святослава. У него было 700 человек челяди, тысяча выездных коней и полторы тысячи кобылиц, на гумнах стояло 900 стогов сена, в погребах 500 бочек меда и 80 корчаг вина; домашняя церковь вся была в серебре и золоте, а в амбарах и подвалах товаров и добра всякого столько, «иже бе неможно двигнуться».

83

Этот князь, Игорь Ольгович, православной Церковью причислен к лику святых.