Обречены любить. Келли Хантер

чер.

      – Мия, – сказала она, запоздало удивляясь, что он знает, кто она такая.

      – Мисс Мия, – сверкнул глазами Раджа. – Добро пожаловать домой.

      Назвать это место домом было никак нельзя. Что бы ни имел в виду старик швейцар, Мия никогда не считала этот отель своим домом. Она родилась и выросла в Сиднее, в изящной квартирке с видом на бухту, из-за которого она и выбрала ее. Кроме того, тот дом стоял совсем рядом со зданием корпорации Флетчеров, где Мия проводила большую часть дня. Там ее дом, а вовсе не в разваливающемся отеле на другом конце света, даже если она получила его в наследство от матери, которой никогда не знала. Однако глаза старого швейцара были полны такой радости и радушия, что Мия решила: так или иначе, это место теперь принадлежит ей, и она выполнит свой долг. Она дочь Ричарда Флетчера, его единственное дитя, наследница значительного состояния. Она отлично знает, что такое долг. Она справится.

      Конечно, очень тяжело решиться и броситься с головой в жизнь, о которой она почти ничего не знала. Но у Мии уже имелся некоторый опыт в этом плане, и она улыбнулась Радже, расправила плечи и вошла в отель.

      Она была копией матери: то же хрупкое телосложение, та же нежная красота, все как у Лили. Итан Хэмилтон стоял на верхней ступеньке широкой лестницы и смотрел на женщину, входящую в холл в сопровождении Раджи. Он был рад, что она не заметила его, и он мог рассмотреть ее, пока она с любопытством озиралась вокруг и разглядывала огромную люстру, притягивающую внимание каждого посетителя: шесть тысяч хрустальных деталей, изготовленных вручную, и не важно, что она уже много лет не работает. Мия улыбнулась – как восхищенный ребенок, не как наследница, оценивающая свое новое имущество, и сердце Итана пропустило удар.

      Пожилая экономка, Айя, поспешила ей навстречу. Дочь Лили приветливо протянула ей руку, которую она тут же схватила и прижала к щеке. Мия такого не ожидала, и это ей явно не понравилось, хотя она справилась с собой и сумела скрыть свои чувства. Айя что-то быстро спросила, но Мия Флетчер покачала головой, и на ее лицо набежала тень. Она отняла руку, заправила прядь длинных, блестящих черных волос за ухо и снова огляделась. Заметит ли она, как искусно вырезаны перила лестницы? Сможет ли разглядеть уникальный цвет мрамора ступеней, прикрытых вытертой персидской ковровой дорожкой?

      Почувствует ли магию этого места? Или увидит только мерзость запустения?

      И тут она посмотрела на Итана.

      Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она начала подниматься по лестнице. Он должен был пойти ей навстречу, приветствовать ее, как подобает джентльмену, но одного ее взгляда хватило, чтобы он забыл манеры. Мия улыбнулась ему, не вкладывая в улыбку ничего личного, и протянула руку.

      – Мистер Хэмилтон, – сказала она. – Я Мия Флетчер.

      – Я знаю.

      Он принял ее руку, маленькую и теплую, и страсть пронзила его, как клинок. Однако он умел справляться с ней и ничем не выдал себя. Рукопожатие завершилось, но ощущение ее прикосновения осталось.

      – Откуда? – удивилась она. – И откуда Раджа знает?

      – Вы выглядите точь-в-точь как ваша мать.

      Только глаза не такие. У Лили глаза были теплые темно-карие, у ее дочери – серые, как зимнее небо, холодные, подозрительные, оценивающие и изучающие. В этом не было ничего плохого, если бы ее пристальный, пронизывающий взгляд не исследовал самого Итана. Он у нее от отца, подумал Итан, смутно вспоминая сурового темноволосого человека с белесыми глазами.

      – Вы никогда не видели свою мать?

      – Нет. – Она прищурила потемневшие глаза. – Я вообще очень мало о ней знаю, мистер Хэмилтон. До того, как ваши юристы связались со мной, я знала только, что она сирота, на которой женился мой отец, и что она умерла вскоре после моего рождения.

      Итан в ужасе воззрился на нее:

      – Все это время вы думали, что она мертва?!

      – Недавно отец сказал мне, что она бросила нас, когда я была совсем маленькой. Полюбила кого-то другого, какого-то вдовца, у которого был маленький сын.

      Итан кивнул.

      – Вы и есть тот сын?

      – Да, – просто ответил он.

      А что еще можно было сказать?

      Мия выпрямилась, как будто готовясь к атаке.

      – А она… осталась… с вами и вашим отцом?

      – Осталась, – ответил он, радуясь, что она готова говорить. – Она умерла у отца на руках шесть дней назад.

      Мия кивнула и отвела взгляд, словно ей было больно смотреть на него.

      – Примите мои соболезнования.

      Она сказала это так, будто эта смерть не имела к ней никакого отношения.

      – И все?

      Она едва заметно пожала плечами, выдавая скорее смущение, чем равнодушие.

      Я не знаю вас. Я не знала мою мать. Не знаю, почему она ни разу не попыталась связаться со мной, не знаю, почему оставила мне этот отель. – Мия посмотрела на люстру. – Я имею в виду… Что мне с ним делать?

      – Все, что пожелаете, – сказал Итан,