Кардонийская петля. Вадим Панов

прижалась к нему плечом.

      – В поезде что-то происходит, – подтвердил Вельд. – И есть высокая вероятность, что происходящее связано с нами. Нужно разбудить и одеть детей, возможно, нам придётся…

      – Да, детей следует разбудить.

      Амалия вскрикнула. Арбор отпустил короткое ругательство. Вельд резко развернулся, в движении выхватив револьвер, но его палец замер на спусковом крючке.

      – В поезде происходит странное, так что нужно быть готовым к неожиданностям, – продолжил вошедший. – Но стрелять пока рано.

      Четверых подчинённых Вельд распределил неравномерно: троих отправил в конец вагона, прикрывать переход во второй люкс, а одного – в начало, держать выходящий к паровозу тамбур. Всего одного, потому что не ожидал нападения оттуда, и теперь пожинал плоды собственной непредусмотрительности: именно этого одиночку ввёл в гостиную плотный лысый мужик в цепарской одежде. Ввёл, прикрываясь телохранителем, как щитом, и именно поэтому Вельд не стал открывать огонь.

      – Святая Марта, – простонала побелевшая Амалия.

      А вот её супруг среагировал неожиданно спокойно.

      – Помпилио дер Даген Тур, – громко произнес Махим. – Я должен был догадаться.

      – Но не догадался, – резанул адиген. – Нужно поговорить.

      – Вельд, не делайте лишних движений, перед вами бамбадао.

      – Да, синьор Махим, – процедил телохранитель. После чего осторожно убрал оружие в кобуру.

      А бывший консул обратился к жене:

      – Дорогая, не беспокойся, у меня всё под контролем.

      – Неужели?

      – Поверь.

      Амалия закусила губу и тихонько кивнула.

      – Мы должны остаться одни, – твердо произнес Помпилио. – Скоро сюда придут.

      – Мне на помощь? – с улыбкой уточнил Махим.

      – Мы оба знаем, что нет.

      – А вдруг?

      – Хочешь рискнуть?

      И Арбор понял намёк: не собой рискнуть – детьми. Удовлетворятся ли убийцы только его кровью? Какой приказ они получили? Если Арбедалочик велел изобразить нападение ушерских диверсантов, он мог потребовать грязной акции, пролить побольше крови, продемонстрировать звериную жестокость. Арбедалочик мог, так что рисковать бывшему консулу придётся не только собой.

      – Оставьте нас, – глухо приказал Махим. – Нам нужно поговорить.

* * *

      «Любимая Этна!

      Тебе, наверное, не понравится письмо, но я не могу не описать тебе то, что видел.

      А видел я кирасиров в бою. Не отрывисто следил, сам пребывая в пылу сражения, а был сторонним наблюдателем, как зритель в синеме. И теперь я понимаю, почему многие профессионалы считают Акселя и его коллег лучшими пехотинцами Герметикона. Почему их боятся.

      Почему их ненавидят.

      Аксель ссадил сапёров, разделил своих парней на два «Клоро» и просто повёл в атаку. Без подготовки, без пушечных выстрелов «Бёллера», без нашего огня. Только скорость.

      Мы стояли на холме и видели происходящее как на ладони. «Клоро» изрядно разогнались