Частная коллекция ошибок. Светлана Гончаренко

когда было плохо, она только молчала и сжимала губы – даже когда была совсем маленькой. Но не сейчас, после длинной бессонной ночи, после пытки надеждами и абсолютно беспроигрышными планами.

      – Котенок, котенок, – бормотал Артем и сам был готов разрыдаться.

      Он прижал ее к себе и не отпускал. Он размазывал губами и глотал ее теплые слезы, и сама она, горячая, нежная, несчастная, полуголая, обвивалась вокруг него, толкалась, прятала лицо в сырую кожу его куртки, царапала и сжимала эту кожу своими тонкими пальчиками, так что в конце концов неуместное, ослепляющее желание сразило их обоих. Целуясь в кровь, натыкаясь на мебель, они ползком добрались до спальни (впрочем, это была единственная их комната). Они впились друг в друга так, будто завтра уже умирать, будто никогда ничего больше не будет.

      Варя встала, когда начало светать. Она долго стояла под душем, потом заплела косу и вернулась в комнату. Артем спал. Пока Вари не было, он раскинулся на всю тахту по диагонали. Черный дракончик весело змеился у него на бедре.

      Варя криво улыбнулась: Артем в первый раз никуда не ушел ночью. Он теперь весь с ней. Значит, надо действовать!

      Ждать Варя не любила и растолкала Артема бесцеремонно.

      – Делать нечего, – сказала она, глядя в его сонные беспечные глаза. – Будем сбывать то, что есть. За две картины можно выручить тысяч двести. Это какие-никакие деньги. Потом видно будет! Сделаем, как и собирались: улетим дневным рейсом, пойдем в Москве к этому Геворкову и так далее.

      Артем потянулся к Варе:

      – Котенок! Иди ко мне!

      – Потом, – отмахнулась она. – Ты даже представить не можешь, как хорошо нам будет потом.

      – Ладно. Но готовься: когда все кончится, я до смерти тебя затрахаю, – весело пообещал Артем.

      Он тоже стал спокойным и деловитым. Умылся, выпил апельсинового сока из пакета и заел его черствой баранкой (потолок Вариных кулинарных возможностей). Затем он оделся в куртку, еще сырую после ночного дождя, и пошел к двери.

      – Ты куда? – спросила Варя.

      – Я скоро буду, – ответил он. – Надо же вещички собрать. Надеюсь, и денег прихвачу – нам нужны наличные на ближайшие дни. Так что жди.

      Ждать! Это было как раз то, чего Варя терпеть не могла. Снова ждать! После кошмарной ночи, которую она провела, потушив свет и неотрывно глядя в окно! Когда качались внизу, во дворе, черные деревья, ветер сипло посвистывал, фонари отражались в мокром асфальте и дождевая вода прерывисто и криво текла по холодному стеклу…

      3

      Хотя Парвицкий подробно описал и саму скрипку Страдивари 1714 года, и футляр, в котором она покоилась (обычно в руках или у колена маэстро), Веронике до сих пор хотелось думать, что она видит скверный сон. Диким, неправдоподобным тут было все – и то, что скрипки Страдивари существуют на самом деле, и то, что одну из них украли в Нетске, и то, что рядом с нею, скромным следователем, сидит на диване великий человек.

      Человек этот выглядел точно так же, как на громадных афишах, расклеенных по всему городу. Только оказался он нормальных