Имя рек. 40 причин поспорить о главном. Захар Прилепин

приливы и отливы.

      Россия будет беречь все народы, живущие на её территории, и помнить, что русский менталитет, русский язык, русский гений почти уже тысячу лет – определяющий центр евразийского единства.

      Россия неизбежно будет конфликтовать с те- ми или иными соседями: по той простой причине, что мы раз в сорок больше любой европейской страны – значит, у нас объективно в сорок раз больше протяжённость границ, и в сорок раз выше вероятность иметь те или иные спорные моменты во взаимоотношениях с кем бы то ни было. Никакой нацеленности на конфликт здесь нет – исключительно арифметика.

      Наши традиции добротолюбия и веротерпимости ни в коей мере не противоречат нашим военным традициям. Кто не хочет этого понять – будет иметь дело с якутскими стрелками и сибирскими полками, с чеченским спецназом и бурятскими танкистами.

      Наша страна неизбежно будет наследовать всей своей истории сразу и питаться мудростью всякого народа, её населяющего.

      Видя русскую правду, мы неизбежно разглядим правду всей непомерной России.

      Время примирит нас всех, а пока наша задача – примирить времена внутри русской истории.

      Это не так сложно, как может показаться.

      Не надо сводить счёты, не надо звать ангажированных людей на раздел пирога. Этот пирог – не делится: он общий. Споря вокруг этого пирога, можно задуть любую из тысячи свечей, что горят на нём. К чему?

      Если мы здесь – значит, все эти времена, и все идеологии, порождённые прошедшими временами, работали в конечном итоге на нас.

      Когда великого Шамиля, после многолетней войны с русскими, везли в Санкт-Петербург, он сказал: «Если б я знал, что Россия такая огромная, – я бы не стал с ней воевать».

      Русская история – такая же огромная; не пытайтесь бросить туда камень, в лучшем случае смоет волной вас самих.

      Всякий, кто хочет преподать нашу историю через призму одной идеологии, – обворовывает нас.

      Идеология – всего лишь выбор способа экономических и социальных отношений на ближайшее будущее.

      У российского народа, у искусства, у истории – нет идеологии.

      Белый генерал, идеалист и герой Анатолий Пепеляев, помыкавшись меж русским мужиком и якутским кочевником, в итоге записал в дневнике: «У народа идеи нет».

      Он был в отчаянье, но отчаиваться тут нечему.

      Идеи нет, и она не нужна.

      Но если всё-таки спросят о будущей идеологии, что ж. Наша идеология на будущее – быть соразмерными всему нашему прошлому.

      Всему прошлому: европейскому, азиатскому, кавказскому, дальневосточному, «белому», «красному», анархическому, демократическому, монархическому, бунташному, верноподданническому.

      Всему, говорю, прошлому, а не части.

      Наше личное бессмертие – наша душа.

      Россия – наше национальное, общенародное бессмертие.

      По поводу будущего мы всё равно поссоримся. По поводу прошлого нам делить уже нечего: оно неделимо.

      Слияние трёх рек

      Говорят, в России всё не как положено. Всё не то,