Черная свита. Василий Сахаров

стихи какого-нибудь местного дарования, под музыку и в хорошем обществе. При этом все вокруг понимают, что и к чему, но всех посетителей салонов подобный расклад устраивает. И теперь в подобное заведение влезаем мы. Будет забавно посмотреть, что из всего этого выйдет. Потому что в салонах можно поставить всех на уши, а можно и наоборот – свои уши потерять.

      Однако, как я уже говорил, есть воля командиров, и, раз уж мы сами подписались на службу императору в Чёрной Свите, придётся её выполнять. Ну а пока необходима дополнительная информация. Альера слишком рано отпустил не участвовавшего в конфликте шевалье, а наших знатоков столичной жизни, старших офицеров Чёрной Свиты, рядом нет. Но имеется кучер, коляска которого находится в хорошем состоянии, и, как говорил Леонид Утёсов, сам водитель кобылы – хмурый мужик лет сорока пяти, выглядит колоритно и производит впечатление бывалого человека и старожила, который знает центр столицы как свои пять пальцев. По своей прошлой жизни я знаю, что люди подобной профессии, занимающиеся извозом, вне зависимости от названия – таксист, кучер или извозчик – знают о жизни своего города очень многое.

      – А что, любезный, – обратился я к нашему водителю, – часто ли к мадам Кристине людей возишь?

      – Бывает, – флегматично отозвался мужик.

      – И чем там дворяне занимаются, знаешь?

      – Не-а. – Крупная черноволосая голова в надвинутой на глаза кепке мотнулась из стороны в сторону.

      – А если подумать? – Я кинул на мягкую обивку сиденья, на котором расположился извозчик, серебряный нир.

      Мужик кинул на меня косой взгляд, переложил вожжи в левую руку, а правой накрыл монету. После чего вновь отвернулся и спросил:

      – А что именно господина гвардейца интересует?

      – Так я и говорю, чем занимаются там люди и кто в салоне бывает?

      Правая рука, прихватив монету, сместилась с сиденья, и после небольшой паузы извозчик ответил:

      – Народ разный бывает. Купчики средней руки из Торгово-промышленной палаты, дворяночки из бедных, бароны из небогатых, приживалы и нахлебники, музыкантов видел, и поэт один, чудак полусумасшедший. Всякая публика. Я от дома мадам несколько раз людей увозил, в основном сильно пьяных.

      – Понятно. А сама мадам Кристина кто?

      – Баронесса вроде бы, но герба на её доме я не видел.

      – А фамилия мадам какая?

      – Ивэр.

      – И часто собирается компания в доме мадам Кристины?

      – Я того не знаю, но вроде бы каждый день. Как ночью по улице Хальден ни проеду, в восьмом доме свет горит.

      – А барона Финера знаешь?

      – Ну-у-у, – протянул он и снова искоса посмотрел на меня, – надо ещё разок подумать.

      Снова на сиденье опустилась серебряная монета, которая сразу же исчезла.

      – Подумай, – наблюдая за кучером, усмехнулся я. – И расскажи мне про барона.

      – А чего рассказывать, – мужик кнутом слегка взбодрил свою лошадку, – личность не шибко известная, но и не сошка из провинции.