Блокада. Запах смерти. Алексей Сухаренко

привычным голосом оповестила его бабушка, – отец Амвросий не любит, когда опаздывают.

      – Он тебе отец, а мне Амвроська, – возразил Николка.

      Бабушка не стала спорить с больным внуком, который потерял рассудок после того, как в пятилетнем возрасте стал свидетелем трагической смерти своих родителей.

      Его отец был настоятелем церкви Сретения Господня на Выборгской стороне. В 1921 году, когда рабоче-крестьянская власть объявила о конфискации церковных ценностей в целях борьбы с голодом, отец Георгий вначале не стал противиться и снял дорогие оклады с икон храма. Кроме того, прибавив кое-что из церковной утвари, сам добровольно отнес и сдал все в финотдел губчека. Только на трех главных иконах храма оставил оклады: Сретения Господня, Спаса Нерукотворного и Божьей Матери Взыскания Погибших. Кроме того, у него имелись еще предметы золотой церковной утвари, при помощи которой в храме в самые великие православные праздники велась служба. На батюшку донесли. Во время утренней службы в храм ворвались красноармейцы с постановлением губчека об обыске и изъятии всех церковных ценностей. Отец Георгий стал выгонять чекистов. Боясь за мужа, между ним и красноармейцами встала его жена, матушка Пелагея, пытаясь как-то унять конфликт. А маленький Николай вместе с бабушкой стояли невдалеке, метрах в пяти. Тут и случилась трагедия. Один из красноармейцев то ли нечаянно, от толчка в спину, то ли преднамеренно ткнул штыком матушку в грудь. Женщина вскрикнула от боли, показалась кровь. Николка закричал на весь храм, и в тот момент его отец со всего размаха ударил целовальным крестом, который держал в руках, обидчика по голове. Попал прямо в висок. Красноармеец как подкошенный упал без дыхания. Старший группы, уполномоченный губчека, со словами: «Ах вы суки белогвардейские!» – тут же достал револьвер и разрядил весь барабан в священника и его жену. Увидев это, маленький мальчик потерял сознание. В суматохе бабушка с ребенком на руках выбежала из церкви и принесла его домой. Николка сутки находился без сознания, периодически бредя и крича от страха, а когда пришел в себя, сразу стало ясно, что он лишился рассудка. Данное обстоятельство и спасло мальчика от отправки в детский дом, когда на следующий день в дом священника пришли чекисты. Власти оставили старую бабку и полоумного ребенка в покое, понимая, что от них рабоче-крестьянской власти нет никакой опасности.

      Старуху с ребенком взяла под опеку церковь, в которой служил отец Николки. Ну а после того как в городе закрыли практически все храмы, старушка с внуком жили исключительно за счет своего огорода да благодаря помощи прихожан православной общины, почитавших Николку за блаженного. Их маленькая изба-сруб, бывшая баня, куда он и баба Фрося переехали сразу после трагедии в церкви, располагалась на окраине Ленинграда, на самом отшибе Волковой деревни. За время многолетних гонений на православную церковь Советская власть к 1941 году оставила в Ленинграде и ближайшем предместье не более семи действующих церквей, поэтому многие верующие объединялись для совместных молитв в православные общины, которые собирались в домах у оставшихся после