Блокада. Запах смерти. Алексей Сухаренко

я не понимаю, что такое продукты для Ленинграда… – произнес напоследок офицер.

      Возле кладбища Николка удивился, что Иван не остановился здесь для рытья могилы, а свернул в лесопосадки.

      – В другом месте могилку рыть будем, – вместо Цыгана гоготнул Чеснок.

      Ивану стало неуютно. Он редко попадал в ситуации, когда не знал, что ответить. Сейчас, с одной стороны, понимал: Николке можно врать что угодно, но, с другой стороны, именно это и не позволяло ему пользоваться его болезнью.

      – Доверься мне, я все сделаю, как надо, – только и сказал ему Цыган.

      К овощехранилищу они добрались кромкой леса. Перебежав открытое пространство, скатились в овраг и по его дну пошли к задней стене склада. С места работ Чесноком уже были натасканы распиленные полутораметровые березовые столбы для подпорок. Коротко перекурив, ночная артель приступила к рытью тоннеля. Непривычные к физическому труду и испытывавшие недостаток в питании, молодые воры после первого часа работы почти выбились из сил. Еще через час и Цыган вынужден был остановиться на передых, так как руки его отказывались слушаться. Только Николка продолжал ритмично, словно землепроходная машина, вгрызаться в грунт, не проявляя признаков усталости. После первых трех метров лаз стал сужаться, и теперь одновременно копать могли только два человека. Ванька работал в паре с Николкой, и их смена была более производительной, перерыв они делали через каждые полтора часа. Чеснок и Шкет работали по полчаса, после чего оставшиеся полтора до новой пересмены лежали пластом.

      – Вань, а что мы роем? – поинтересовался Николка.

      – Мы, Николай, ищем себе шанс на выживание, – как мог честнее ответил Цыган.

      – А я все думаю, что ж за место для могилы… Да и на могилу не похоже, – засмеялся парень.

      К рассвету тоннель под склад был прорыт на десять метров. Такими темпами, прикинул Цыган, можно подвести подкоп под бетонный пол хранилища через два дня, учитывая и то, что почти вертикальный лаз рыть будет гораздо труднее.

      Перед возвращением в деревню Цыган отвел Николку в сторону.

      – Николай, ты только не говори бабушке и отцу Амвросию о месте нашей работы, пусть это будет нашим с тобой секретом.

      – Вань, а мы и для них шанс на жизнь ищем? – вдруг спросил Николка.

      – Да. И для всех наших близких.

      – Хорошо, – весело заблестели глаза блаженного. – Тогда пусть это будет для них сюрпризом.

      С утра над Ленинградом стояла сплошная облачность. Было пасмурно, но тепло. Из района Пулкова доносились залпы орудий. К вечеру пальба усилилась, и в город стали залетать снаряды, которые упали на Обводном канале и в районе Расстанной улицы.

      В деревне Каменка, после утреннего построения и развода по занятиям подразделения, капитан Петраков попытался связаться с родными, зайдя в местный переговорный пункт. Телефонистка напрасно пыталась набрать номер.

      – Наверное, обрыв на линии, товарищ капитан, – после десятой попытки виновато пожала плечами девушка.

      Алексей