Лето в Зоммербю. Кирстен Бойе

неё строго посмотрел Миккель.

      – Если папа умрёт, мы же не заведём нового! – сердито сказал он. – Это чувства! Бабушка Сенту любила!

      – Точно, баловник, так и есть, – отозвалась бабушка, и Марта всем нутром поняла, как хорошо, что мама не умирает и не нужно думать «мы же не заведём себе новую». Но она всё равно собралась к забору.

      – Так, – сказала бабушка, – пора за новым уловом! – И она сняла кастрюлю с плиты. Тут только Марта заметила поднос с рядами перевёрнутых банок. Под ним было подложено полотенце с новой размытой картинкой – уже не из Тироля и не из Лланвайрпуллгуингиллгогерихуирндробуллантисилиогогогоха.

      – Доели? Помоете посуду, тогда покажу, откуда начать.

      И она принялась аккуратно раскладывать половником варенье по банкам.

      Глава 15

      Бабушка на самом деле велела им перемыть после завтрака всю посуду, в кошмарном розовом тазике. Сама она перекладывала варенье в банки и ставила их вверх ногами. А когда закончила, дети как раз домыли посуду – вернее, мыла Марта, а мальчики вытирали. Матс взял полотенце, которое в прошлый раз было у Миккеля – с тирольской картинкой.

      – Я хорошо вытираю, – сказал он. – Ничего не разобью.

      – Вот ещё, бить посуду – ты ведь большой мальчик, – ответила бабушка.

      «Каторга какая-то! – подумала Марта. – Между прочим, мы у неё в гостях! Она просто не знает, что такое хорошие манеры, сразу видно. Но ничего, мы скоро уедем, а посуду помыть совсем недолго, и вообще лучше ни на что не жаловаться и не спорить».

      – Вот и всё! – сказала Марта и выплеснула воду из таза.

      – Всё, но можно ещё стереть крошки со стола! – ответила бабушка. Потом она вышла в коридор и понесла куда-то поднос с вареньем.

      Марта почувствовала, как в ней разгоралась злость. Они перемыли у этой несносной женщины всю посуду, а вместо благодарности она ещё высказывала претензии!

      – Полотенца на верёвку во двор, сушить! – прокричала бабушка из коридора. – Сейчас приду!

      Она и правда почти сразу пришла – с большим ведром, и с тем маленьким, на котором была когда-то надпись, да наполовину смылась, и с двумя мисками. Одна миска была с трещиной. Мама говорит, что такую посуду надо сразу выбрасывать, а то привыкнешь и перестанешь замечать. И в конце концов в доме будет неряшливо. Но бабушка, конечно, о таких вещах даже не задумывалась. Что ни говори, а хозяйство у неё неряшливое. За завтраком посуда тоже вся была с бору по сосенке. Уму непостижимо, что у мамы такая мать.

      – Сначала малину, – распорядилась бабушка. – Клубники уже почти не осталось. Сейчас покажу, как надо собирать, чтобы не давить ягоды.

      А потом они проходили между рядами малины, и солнце так пекло, что Марта подумала: грех не надеть купальник – но она его не взяла. А от воды слышались голоса и смех.

      – У меня все раздавились, очень жаль, – довольно сообщил Матс, медленно сжимая в кулак ладошку с малиной и надавив посильнее. – Их все придётся съесть! – И он отправил полную горсть ягод в рот и облизал