33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине. Евгений Анташкевич

и пошла на штурм. Обходная колонна красного 6-го стрелкового полка и Троицкосавский кавалерийский полк тут же перешли в наступление. Выйдя восточнее Волочаевки на железную дорогу, красные подожгли мост в шести километрах восточнее станции, и это вынудило бронепоезда белых оставить позиции и попятиться на восток. Пехота красной Сводной бригады усилила натиск и ворвалась в волочаевские укрепления.

      Молчанов стал отходить: 14 февраля он сдал Хабаровск; 28 февраля – Бикин. 18 марта белые ушли со станции Муравьёво-Амурская, остановились, и наступило хрупкое затишье.

      Граница между белыми и красными вернулась туда же, где она была полтора года назад. Обе стороны снова начали накапливать силы, а 7 октября 1922 года красные решились.

      Земля под ногами стала суше, приближался шум боя на 3-м форте, и Сорокин уже знал, что до форта № 5 осталось немного. Они с Матрёниным вышли на пригорок и присели. – Посигналь на коробку! – попросил Сорокин Матрёнина.

      Тот повернулся и коротко постучал механизмом внутри фонаря.

      – Горит свеча-то? – спросил Михаил Капитонович.

      – Горит, куда ей деваться!

      Несколько минут они сидели в темноте.

      – Ну что?

      – Пока тихо, видать, ещё не дошёл… – Ладно, давай вперёд!

      – А скока ишо, ваше благородие?

      – Саженей двести.

      – Тада пойдём, придём, я ещё постучу!

      Через пятнадцать минут они подошли к тыловой траншее, Сорокин обменялся паролем с часовыми и спросил, где командир роты капитан Штин.

      – Штык-та? – переспросил часовой и махнул рукой в сторону каземата.

      Штина он нашёл в передовой траншее у северного склона земляной насыпи каземата.

      – Да, – сказал Штин, когда Сорокин спрыгнул на дно окопа рядом с ним. – Пока у нас тихо, а вот на третьем… Слышите? Я послал туда князя со взводом… Если что, он пришлёт вестового.

      – А Вяземский?

      – На юго-востоке с охранением, напротив Дубовско́й.

      – На случай, если конница?..

      – Да!

      В этот момент в траншею соскочили сразу двое: сигнальщик Матрёнин и вестовой от князя.

      – Ваше благородие! – Матрёнин оказался проворнее. – С коробки просигналили, что всё, как вы…

      – Как мы планировали, – договорил за него Сорокин. – Хорошо, наблюдай дальше.

      Вестовой от Суламанидзе доложил, что красные заняли 3-й форт, но «наши, когда я уходил к вам, готовили контратаку».

      – Помощи не просили?

      – Никак нет, господин капитан, только сказали, что, если будут отходить, чтобы вы помогли с фланга!

      – Хорошо, возвращайтесь.

      Сорокин и Штин присели на дно окопа и закурили.

      – А вестовой, обратили внимание? Мальчишка совсем, из гимназистов, что ли? По фамилии, не угадаете… Романов!

      Тихо! – оборвал себя Штин. – Слышите? Пошли!

      3-й форт находился от 5-го в полутора верстах, и было хорошо слышно, как там снова началась сильная