Кардинал в серой шинели. Александр Конторович

виноград. Вино из него обладает целебными свойствами, а вот пьянит не так сильно, как обычное. В старое время короли снабжали им свою гвардию, чтобы те были более сильными и здоровыми. И неукротимыми в бою.

      – А сейчас? Уже не снабжают?

      – Дорого. В казне мало денег. Во всяком случае, так говорят.

      – Ага! Значит, надо и Старику послать парочку бочек! Или даже больше… у нас их тут два десятка как-никак! Не надо быть совсем уж зажравшейся свиньей!

      – Ты не свин! – маленькая ладошка нежно гладит меня по щеке. – Просто у тебя очень много всяких дел…

      – Ну, да! И оттого я так на тебе и не женился официальным образом! Ну, ничего, вот уж эту-то ошибку я исправить могу!

      Она убирает руку и смотрит на меня каким-то усталым взглядом.

      – Ты все-таки это сказал…

      В следующую секунду мое плечо намокло от ее слез.

      – Ну, что ты? Что ты? – осторожно придерживаю ее голову и поглаживаю неуверенной рукой по затылку. – Ты чего? Все хорошо, я рядом!

      – Я так ждала этого момента… и так боялась…

      – Отчего же?

      – Серые не женятся и не заводят семью.

      – С чего ты это взяла?

      – Все это знают.

      – Ну, а я такой вот, весь из себя необычный! Да и кто сказал, что это непреложный закон? Давай главпопа на эту тему поспрошаем!

      Надо сказать, что и Эрлиха я своим вопросом немало озадачил. Минуты две он сидел молча, собираясь с мыслями. Потом его лицо просветлело.

      – То есть, сын мой, ты хочешь, чтобы я освятил ваш союз?

      – Ну, а как это еще тут называется? Освятил, обвенчал… Я хочу, чтобы Мирна стала моей законной женой!

      – Хм… Серый рыцарь в церкви… это было. А вот чтобы церковь провела над ним обряд…

      Он возбужденно вскакивает с лавки.

      – Да! Сам Господь вложил в твою голову эту мысль!

      Разве? Я-то вообще был уверен в том, что на эти мысли меня натолкнул управляющий. Но… епископу, в конечном итоге, виднее. Он к Богу ближе, стало быть, ему в этом вопросе и окончательные выводы делать.

      Но прислушавшись к словам Эрлиха, я начинаю понимать, какой я, в сущности, еще дилетант в политике. Со слов епископа выходило примерно следующее…

      Согласившись быть обвенчанным в церкви, я, тем самым, косвенно признавал ее верховную власть. Пусть и не абсолютную, но все же… А вот ей я давал в руки мощнейший аргумент для пропаганды. Официально причислив Серого к своей пастве, попы признавали всех моих коллег (как прошлых, так и последующих) однозначно стоящими на стороне добра. Пусть и с некоторыми завихрениями. Бывает… никто не совершенен… Помимо этого, таким вот шагом, церковь безоговорочно отбирала у короля инициативу. Теперь уже он, отзывая свои войска и препятствуя им оказать мне помощь, становился в весьма двусмысленную позу. Если попы однозначно признают меня своим и стоящим на стороне добра (а иначе не обвенчают), то на чьей стороне тогда стоит король? Косвенно он потакает силам зла. И как ни поверни, а по-другому не получается.

      Немало подивившись такой вот трактовке обычного, в общем-то, явления, задаю вопрос в лоб – когда?

      Здесь Эрлих был