Корни гор. Книга 1: Железная голова. Елизавета Дворецкая

Победитель – тоже гость. Другое дело, если бы угощать его взялась сама старая троллиха Йорунн. Но ему было бы стыдно обидеть невежливостью эту девушку, почти девочку, которая даже моложе Сольвейг.

      – Прими этот кубок в знак нашей дружбы, Асвальд ярл, сын Кольбейна, – ровным, невыразительным, но твердым голосом сказала девушка. Она собиралась четко выполнить все предписанное обычаем, но не скрывала, что чувства ее совсем иные. – Мы, род Лейрингов, и я, Борглинда дочь Халькеля, желаем тебе здоровья и благополучия под нашим кровом.

      Асвальд взял кубок. Дочь Халькеля… Того самого Халькеля Бычьего Глаза, который стал первым погибшим в Битве Конунгов и тем приобрел легендарную славу.

      Передавая кубок, Борглинда посмотрела ему в лицо. В полутьме гридницы зрачки ее стали такими огромными, что цвет глаз было невозможно разглядеть. Не голубые, это уж точно. У Сольвейг серо-голубые глаза, самые красивые на свете… Между Сольвейг и Борглиндой не находилось ничего общего. Девушка из рода Лейрингов смотрела прямым и вызывающе-неприязненным взглядом. Это выражение вызова не слишком сочеталось с ярким, детским румянцем и вздернутым кончиком носа, и Асвальду даже стало смешно. Вот это нашелся достойный противник! Не то что Гримкель! Братья Сольвейг умерли бы от смеха… Ее можно назвать красивой, однако если у нее нрав, как у Йорунн…

      – Благодарю тебя, Борглинда дочь Халькеля, – ответил Асвальд, не решив, относиться ли серьезно к этой полудетской враждебности. – Я постараюсь сделать все, чтобы ваш род не жалел об оказанном нам гостеприимстве. Все, что от меня зависит.

      Девушка не ответила.

      – Давайте быстрее! Ужин готов наконец? Несите все скорее, наши гости голодны! – суетился Гримкель конунг.

      Женщины волокли котлы и блюда, гридница быстро наполнялась людьми. Асвальд обернулся, собираясь вернуть пустой кубок, но Борглинда исчезла.

      Насчет резных досок Гримкель конунг не обманул: рабы притащили их и приладили ко всем скамьям в гриднице. Но веселья они не прибавили, и пиру в усадьбе Лейрингов явно не хватало единодушия. Фьялли разговаривали мало и только между собой, квитты косились на чужаков и шепотом пересказывали друг другу беседу Асвальда ярла с Гримкелем конунгом. Весело и оживленно держались только торговые гости: им не было особого дела до хозяйских бед, и они везде чувствовали себя дома. За столами увлеченно обсуждались сделки, передавались сведения и слухи.

      – В Ветроборе хлеб дешев, дешевле только даром! У говорлинов урожайный год, туда столько навезли…

      – У кваргов тоже! Рамвальд конунг сам ездил! Говорят, хотел свататься к какой-то тамошней красотке, но привез один хлеб! С таким носом, как у него, только и свататься к красоткам!

      – Кто поплывет к Воротам Рассвета, смотрите в оба глаза! Там объявился плавучий камень! Что – вру! Чтобы мне всегда так врали! Плавучий камень! Только что не было, и вдруг – хрясь! – ты на нем сидишь! А чтобы он не плавал, надо жертву…

      – Ох, каких я коней видел летом