Отдушина. Андрей Кивинов

придется искать другое место. Хотелось создать человеку нормальные условия, чтобы не сбежал на второй день.

      Автобус весело катил по лесной дороге. Прямо за великолепными соснами сверкала голубая Мста, петляя по полям, словно брошенная гигантская ленточка. На песчаных берегах нежились отпускники и местные жители. «Да, правильно Надежда говорит, пансионатов здесь бы понастроить. Красота какая. Лучше всякой Турции».

      Вернувшись в деревню, она замочила белье и полезла на мансарду – готовить «гостиничный номер».

* * *

      Дмитрий Павлович приехал, как и обещал, через день. Ближе к вечеру, на потертых «Жигулях» темно-зеленого цвета. На вид ему было около пятидесяти, хотя волосы почти не тронула седина. Выглядел он поджаро, вероятно, физкультура играла в его жизни непоследнюю роль. Соответствовал и стиль одежды. Недешевый спортивный костюм и кроссовки. Тамара Михайловна отметила, что у дочери есть вкус, и абы кого она к ней в женихи не присылает. Если, конечно, это жених.

      Она встретила гостя у калитки, они поздоровались и познакомились. Даже по первым репликам хозяйка поняла, что Дмитрий Павлович человек интеллигентный, причем эта интеллигентность врожденная, а не напускная. Он поинтересовался, куда можно поставить «Жигули», чтобы не загораживать дорогу. Тамара Михайловна сняла с забора провору и указала на небольшой участок, поросший травой. Загнав туда машину, гость раскрыл багажник и принялся переносить сумки с вещами на крыльцо. Когда он возвращался с последним пакетом, у крыльца, словно подберезовик, вырос улыбающийся местный алкоголик Гена по прозвищу Карабас. Когда-то, до полной алкоголизации, он трудился в колхозе пастухом и, погоняя стадо хлыстом, действительно напоминал Карабаса-Барабаса с его плеткой. Плюс борода, шляпа и высокие сапоги. Только вместо кукол овцы да коровы. С тех пор прозвище приросло намертво. Сейчас, когда от стада остались только рогатые черепа, раскиданные по полям, хлыст был давно пропит, а борода покрылась сединой, ветеран зарабатывал на стакан случайной халтурой да продажей лесных даров проезжающим по трассе горожанам. Но в основном бездельничал, предпочитая материть правительство и канючить у земляков выпивку. Характер у него был не злобный, деревенские его любили и иногда угощали. В том числе и Тамара Михайловна, жалевшая бобыля, который не имел ни семьи, ни детей.

      – С приездом, – хитро прищурив глаза, поприветствовал Дмитрия Павловича Карабас, – гостям всегда рады.

      – Спасибо, – улыбнулся хирург и протянул руку, – Дмитрий.

      – Гена, – экс-пастух несильно, словно боясь напугать гостя, ответил на рукопожатие.

      – Очень приятно.

      – Однако причитается, – без лишних церемоний зарядил Гена. – За приезд… Чтоб отдыхалось хорошо.

      – Конечно, – немного растерялся гость, – мне только надо вещи распаковать.

      Тамара Михайловна не дала ситуации зайти далеко. Она схватила Карабаса за бессменный ватник, украшенный значком «Готов