Бой в Ливийской пустыне. Александр Тамоников

кроме него, этого сделать некому?

      – Есть, но палач – Гафар. Зачем отбирать у него его же хлеб?

      – Вы кого угодно сведете с ума.

      Абдалкадир вплотную сблизился с Бретоном:

      – И кого ты имеешь в виду под этим кого угодно?

      – Всех. И себя в том числе.

      Араб неожиданно рассмеялся:

      – Ты прав. Поэтому нас боятся и нам подчиняются. Тебе стоит посмотреть еще на подобные казни.

      – Нет, с меня и этого довольно.

      – Эх, Ален, совсем скоро ты станешь таким же. Одно дело работать на нас, другое – быть среди нас. Ты выбрал второе, следовательно, просто обречен стать таким же, как мы, как я и как Гафар тоже.

      – Я на улицу! Заканчивай здесь!

      – Конечно, мсье!

      Пока Гафар убивал Инессу, подчиненный Абдалкадира, Джуда отъехал на джипе метров на двести от полуразрушенного здания. Открыл багажник, вытащил оттуда связанного мужчину лет тридцати:

      – Ну вот, господин Владимиров, вы на свободе, – сказал он на ломаном русском языке.

      – Почему вы похитили меня? Я врач, я лечил, а не убивал людей. Лечил и повстанцев.

      – Много говоришь. Проверь, паспорт при тебе?

      – Вы что, отпускаете меня?

      – Да. Ты нам больше не нужен.

      – Ничего не понимаю.

      – А тебе и не надо ничего понимать. Паспорт на месте?

      Сергей Владимиров, работавший в Трипольском военном госпитале хирургом, прощупал карманы. Паспорт оказался в заднем кармане брюк.

      – Документы на месте.

      – Хоп.

      Джуда неожиданно выхватил «кольт» и выстрелил Владимирову в руку. Русский врач схватился за рану. Араб быстро подошел к нему, сунул в ладонь «ПМ». Владимиров машинально взял его и тут же отбросил:

      – Зачем мне оружие? Мне нужен бинт. Почему ты ранил меня?

      – Я всего лишь исполнял приказ, а бинт? Пожалуйста.

      Араб взял из машины санитарный пакет, которые часто использовались в госпитале. Бросил его к ногам Владимирова:

      – Ты врач, ты знаешь, что делать. Ранение пустяковое, я стрелял так, чтобы не задеть кость.

      – Я чувствую, что кость не задета.

      Российский специалист разорвал пакет, достал из него бинт, начал перевязывать рану.

      Джуда же забрал санитарный пакет. Отнес его и пистолет в машину. «ПМ» аккуратно опустил в целлофановый мешок. Подошел к Владимирову, который закончил перевязку и ждал, что последует дальше, плеснул на одежду бензин из бутылки. Сказал:

      – А теперь ступай к дороге и по ней иди до Триполи. Это где-то двадцать километров, но ближе к городу тебя подберут, а может быть, ты встретишь машину и раньше. Ступай, ты свободен.

      – Не знаю, что за игру вы затеяли…

      Джуда оборвал врача:

      – Или ты уходишь, или я пристрелю тебя. Это мое последнее слово.

      Русский, пожав плечами, стряхивая с себя бензин, пошел к дороге.

      Араб вернулся к дому. Вынес пакеты и мешок.

      Абдалкадир спросил:

      – Ты все сделал, как надо?

      – Да, господин.

      – Хорошо. Передай пистолет Гафару, пусть заканчивает работу.

      Джуда