Царство небесное. Елена Хаецкая

изумлению сержанта, засмеялся.

***

      Дорога из Яффы в Иерусалим – старый паломнический тракт через Рамлу – сразу приносит облегчение. Влажность отступает, впереди полными легкими дышит пустыня. Серо-рыжие, выжженные солнцем пологие холмы Рамлы начинаются в нескольких милях за Яффой. В Рамле и первая ночевка.

      Громадный собор из местного серовато-желтого камня как будто накрывает весь город куполом, и с наступлением яркой звездной ночи кажется, что этот храм способен вместить в себя весь мир.

      Ги безмятежно спит – дитя, из волосатых рыжих лап отца переданное в крепкие руки старшего брата. Золотистые волосы светятся в темноте, губы чуть приоткрыты, и ни одной тени не ложится на округлые щеки.

      Рамла принадлежит сеньору, который носит то же имя, что и нынешний король, – Болдуин. Сам сеньор находится сейчас в Константинополе. Какое ему дело до юноши, который вместе с другими вооруженными паломниками заночевал сегодня в его владениях?

      Сеньор Болдуин из Рамлы – будущий муж Сибиллы. Король уже договорился с ним об условиях, на которых возможен этот брак.

      Властителю Рамлы более пятидесяти лет. Старшая ветвь доброго корня. Вместо того чтобы спать, послушал бы Ги здешнего сенешаля – тот многое рассказал бы о семье своего господина.

      Ночью легко откатывается назад тяжело груженая телега, на которой люди возят свои истории. На десять, на двадцать, на пятьдесят лет уходят рассказчики – с такой же простотой, с какой днем заглядывают они в соседнее помещение, чтобы потребовать холодной воды или райских плодов в золотистой кожуре, похожих на толстопалую кисть руки в желтой перчатке.

      Из сонной тьмы соткались бы актеры и охотно разыграли бы перед гостями старую пьесу полувековой давности. Звездное небо из наилучшего сукна с темным ворсом свернулось бы в конусы, образуя королевские мантии: былой король Фульк, былая королева Мелизанда Иерусалимская, его жена. Ворох листьев, срубленных наискось небрежным взмахом меча, взметнулся – и не опал, соткал из небытия прежнего графа Яффского, Гуго. Облако пыли, сдутое губами пронзительно-жаркого ветра, – пасынок графа, молодой Готье. И, наконец, застывшая в воздухе фонтанная струя представит тогдашнего коннетабля Яффы – Бальяна, ничем не прославленного, только тем и обремененного, что графскими отрядами, где необходим железный порядок. По обычаю, в сражении коннетабль заменяет своего сеньора; но не таков Гуго, граф Яффы, чтобы нуждаться в подмене.

      Хлопок сухих ладоней рассказчика, и фигуры оживают в воздухе, начинают двигаться и говорить. Старинная пьеса о возвышении рода Яффского коннетабля началась.

      Король Фульк ревнует свою жену к графу: подозрительно тесна их дружба. Для чего Мелизанде столько времени проводить в Яффе?

      Недоволен и Готье, пасынок графа Яффского. Облако пыли кружится по сухой палестинской земле, чтобы предстать перед звездным конусом и при королевской особе обвинить отчима в предательских замыслах против короны. Намерен Гуго, сеньор Яффы, захватить и престол, и королеву!

      Вселенная,